— Ну что, мишень четыре, дистанция — двадцать пять метров, — сообщил Михаил Андреевич. — Айда менять листы.
Мишени лежали тут же, изрядно припавшие пылью. Откуда в зале, который не имел окон, бралось столько пыли, Аркадий не понимал.
— Как работа? Как учеба? — спросил Михаил Андреевич.
— Да я отучился в институте на заочном. А работа… Что-то черные полосы зачастили.
— Ну, еще все будет. Ты еще молод, здоров. Мне бы твое здоровье. Вот в мои годы тело напоминает взбесившийся барометр. В ушах шумит — к дождю. Суставы крутит — погода меняться будет.
Вернулись к рубежу, и, взяв пистолеты, приступили к стрельбе.
Звуки выстрелов гулко катились по тиру, затихая в дальнем конце зала.
Отстреляв обойму по всем правилам, Аркадий крутанул на пальце пистолет, словно Стив Макквин в каком-то вестерне.
— Пижон, — сказал Михаил Андреевич. — Ты в курсе, сколько сейчас правил обращения с оружием нарушил?
— В курсе. Пронос ствола через контур тела, палец на спусковом крючке, разбитие угла безопасности…
И, зарядив новую обойму, Аркадий выстрелил ее от бедра. Естественно, в мишень не попал и близко. Латунные гильзы звякали по бетонному полу.
— Дважды пижон. Тебе бы меньше азарта и больше тренировок — получил бы ка-мэ-эс-а.
— Да причем тут азарт. Я просто проверяю — правду ли в кино показывают?..
И патроны были самого мелкого калибра, и работала вытяжка, но к концу первой пачки в горле у стрелков стоял кисло-сладкий ком, глаза слезились. Без вытяжки в тире было бы вовсе горько.
-
Патроны Страна Советов штамповала в избытке, но качество тех было неважным: гильзы дуло, капсюли давали осечку, порох оставлял нагар, коксовал смазку. И после стрельб, оружие, как и станок после работы, требовалось почистить, смазать.
У ружейного масла был свой, особый аромат, не похожий на запах индустриальной смазки.
Чистка оружия — дело нудное, долгое. Но одно дело — чистить почти невесомый пистолет, а другое дело — как в армии, гонять по танковому стволу громадный банник.
Беседа скрадывала время, и Аркадий сам не заметил, как разговорился. Он жаловался на то, что на работе лишился своей начальственной должности, на то, что в тот же день его оставила девушка…
— А-ну, прекрати мне, — сказал Михаил Андреевич. — Еще зарыдай тут. Если кто-то твою должность занял, значит, он более достойный!
— Чем же он более достоин? Тем, что сын секретаря обкома?..
— А, может, и этим. Тем, что с младенчества впитал партийность. Я с ним разговаривал по телефону, так чувствуется — товарищ с хваткой, деловой… Стрелков на завод вызывает, живность прорядить. А что у тебя с ним отношения не сложились… Неважно, как он к тебе относится. Не это определяет — хороший он человек или нет.