— Рады будем.
— Кто это там? — спросил Сноп у Юхима. — Кожухарь? Давай мне одежду.
— Нельзя вам вставать, тату.
— Прикрой дверь. Пусть посидят в горнице, а я выйду. — Нечипор Иванович одевался. — Не хочу, чтоб Кожухарь видел меня лежачим. — И Сноп вышел к нежданным гостям.
— Проголосовали? — взглянул на Кожухаря и махнул рукой. — И ты, Савка, руку тянул?
— Я не тово, — кряхтел Чемерис. — Я не очень, значит, тянулся, можно сказать, что и… вот так немножко поднял руку.
— А ты слово говорил? — Сноп остановил взгляд на Кожухаре.
— Говорил. А что мне было делать, когда с шахтами ничего не получается?
— А ты ж обещал, когда мы от Шаблея возвращались, что будешь стоять, как каменная гора. Обещал? — допытывался Сноп.
— Было, — сознался Кожухарь. — Но нам же Шаблей выложил всю, значит, экономику. Не может государство такие деньги тратить, чтобы только тебе угодить… Турчин показал нам, какое наше село будет и город за Выдубом, так я подумал, подумал и сказал, что даю согласие на «Факел».
— Конечно, потому как полезные скопаемые, — пояснил Петро Перепечка.
— Выходит, что вы все умные, только один Сноп дурак и отсталый элемент. — Сноп говорил медлительно, ему было тяжело дышать. — А в машине вы мне что обещали? Вместе просить Турчина, чтоб шахты строил?
— Нечипор, у Турчина все на плане написано, и мы ничего не могли ему доказать, — убеждал Чемерис. — И Шаблей же тебе целый день втолковывал…
— Конечно, полезные скопаемые…
— Никодим тоже голосовал, — сказал Кожухарь. — Не мог же я против колхоза пойти.
— Я проголосовал, потому что мне Текля велела, — виновато посмотрел на Снопа Дынька. — Турчин ей показал, какую хату построят, так она и раскисла. Известно, баба.
— Очень славную хату поставили строители возле клуба, — заметил Перепечка, — для агитации и пропаганды… На три комнаты, с кухней и службами… Я в такую хату перешел бы.
— Добрая хата, — подтвердил Кожухарь. — Хотя бы на старости в такой пожить, а то моя, ей-богу, развалится.
— Тебе дадут! — заверил Сноп. — И на трибуну вылез, чтоб увидели, какой, значит, активный Кожухарь! Выслужился!
— Ты, Нечипор, не имеешь права говорить так обо мне! — возмутился Михей. — Не перед кем мне выслуживаться. И шапки я ни перед кем не снимал. И не буду. А на собрании выступил, так как меня спрашивали, что я думаю. И сказал, что верю Шаблею и Арсену Турчину. Они больше смыслят в этих шахтах и уранах, чем ты и я. А если ты меня так оскорбил, то знай: хоть и дали тебе Героя, а ты еще темный человек. И тово… Савка, как это? Демагог. И не думай, что только одному Снопу дорога земля.