Платон развязал ремень и высыпал щепки в машину Коляды. Тот даже побелел и замахал перед Платоном кулаками:
— Я тебя, ворюгу, в суд! Все видели, все?!
— Отойдите! — Платон отвел от себя руки Коляды. — Я вас презираю.
Коляда что-то кричал вслед Платону, а потом приказал шоферу отвезти щепки в клуб.
— Приходите, товарищи, в клуб, у нас уже тепло. — Коляда вдруг стал спокойным, добрым и несчастным человечком. — Видели, колхоз растаскивают, а за все должен отвечать я…
Дома Платон ничего не сказал Ваську.
— Ты устал, Платон?
— Устал.
Кажется, за всю жизнь Платон еще не переносил такого оскорбления, как сегодня. За что мстит ему Коляда? За разговор с Мостовым? Нет, настоящая причина спрятана где-то глубже.
— Ты, Вася, побудь дома, а как придет Галя, скажешь, что скоро вернусь.
Платон взял в курятнике веревку и пошел в поле.
Начиналась метель. Ветер бросал в лицо лапчатые снежинки, свирепо метался над полями, тоскливо выл в ярах и победно трубил в высоте.
Платон зашел в полосу, клином врезавшуюся в поле, и начал вырывать стебли подсолнуха, высокие и черные. Платону подумалось, что они почернели от горя, когда с них срезали веселые головки.
Вырывать стебли тяжело. Еще когда подсолнухи были живыми, они глубоко пустили в землю корни и теперь не хотели разлучаться с ней. Платон вырывал их с корнями, ломал руками, сбивал сапогами и кидал в кучу. Затем он связал ее и, взвалив на плечо, пошел.
…Веревка врезалась в плечо, но Платон не чувствовал боли. Ноги проваливались в снег, он падал, поднимался и опять брел через поле.
Дома уже хлопотала Галина. Возле печки лежала куча хвороста.
— Это Васько принес, — пояснила Галя, а потом спросила: — Что у тебя там с Колядой было?
— А ты откуда знаешь?
— Стешка приходила… Не задирайся с ним, Платон, а то жизни не будет…
— Будет…
— Там тебе письмо.
— Где?
— В той комнате на столе.
…Платон узнал знакомый почерк. Нетерпеливо разорвал конверт…
«Платон!
Мне не понравилось настроение, с которым ты писал последнее письмо. Можно подумать, что тяжело только тебе одному. Не кисни! У меня тоже бывают такие дни, что не хочется жить… но… хватит. А жизнь, к сожалению, и складывается из маленьких тревог. И если ты думал, что на второй день твоего приезда все изменится в селе, ты ошибался. Приказать людям, чтобы они стали добрыми, нельзя. А сделать их злыми легче. Твой Коляда не исключение. Что бы ни случилось, я не хочу, чтобы ты растерял свои мечты. Без них тяжело… Мой старенький генерал уже в отставке, и я с ним хожу в парк. Отец стоит на страже мира, а мама — возле плиты.