. В описании атмосферы «окаянных доводов», охватившей не только боярских холопов, но и священнический чин, мужей и жен, детей и отцов отчетливо слышится их моральное осуждение.
По какой причине царь Борис Годунов так изменил себе? Видимо, он боялся уже не за себя, а за продолжение династии. Считая годы своего царствования, царь Борис неминуемо должен был возвращаться мыслями к тому, что будет после него. Поэтому царь Борис Федорович решил помочь своему сыну устранить самых вероятных конкурентов в правах на престол и тех, кто ранее дерзал вмешиваться в вопросы престолонаследия. Сначала царь Борис Годунов включил в крестоцеловальную запись запрет присягать царю Симеону Бекбулатовичу. Этим была устранена любая, даже гипотетическая возможность привести к власти жившего на покое потомка ханов Золотой Орды. Правда, современники, да похоже и сам царь Симеон Бекбулатович, были уверены еще в одном преступлении царя Бориса Годунова. Жак Маржерет ссылался на лично слышанный им рассказ царя Симеона о том, как тот ослеп, выпив отравленного вина, присланного от царя Бориса (правда, скорее всего рассказ этот звучал уже во времена Лжедмитрия I)[85].
Главным событием царствования Бориса Годунова, оказавшим трагическое влияние на развитие Смуты, оказалась опала на бояр Романовых. Как в свое время опричнина Ивана Грозного переломила на две части время его правления, так и романовское дело уничтожило иллюзии относительно новой династии. Царь Борис Годунов рассчитался с боярами Романовыми прежде всего за их действия во время царского избрания. Сохранились только слухи о том, как царский жезл едва не попал в руки старшего из братьев Романовых и единственного на тот момент боярина, Федора Никитича. У этих слухов, как и у подозрений царя Бориса Годунова были все основания. Два клана Годуновых и Романовых, даже несмотря на их многолетнюю дружбу, подтвержденную клятвами и родственными браками, во время выбора царя в 1598 году разошлись навсегда. Поэтому опала оформляла уже совершившийся раскол между двумя кланами, делая невозможным какое-либо последующее примирение. Прямо надо сказать, что Борис Годунов брал этот грех на душу ради династических интересов сына царевича Федора Борисовича. Возможно, что какая-то связь существовала и с начавшимися болезнями царя Бориса Годунова, испугавшегося, что он не успеет укрепить свое царство настолько, чтобы власть спокойно перешла к его сыну Федору. Упоминавшаяся выше посылка за самым лучшим «дохтором Яганом» в Любек 24 октября 1600 года точно совпадает по времени с возможным началом дела Романовых! Во всяком случае, внезапное изменение в настроении царя Бориса и начавшаяся подозрительность в отношении подданных выглядят труднообъяснимыми. Хотя, быть может, причина все-таки в уже появившейся «молве» о спасении царевича Дмитрия.