Царь Борис Годунов вынужден был и здесь вмешаться со своими знаменитыми указами о крестьянском выходе 1601–1602 годов[115]. Особенно популярным было обращение к этим указам у советских историков, видевших в них этапную меру в закрепощении крестьянства. Однако советская историография, трудившаяся над изучением «классовый борьбы» и видевшая в событиях Смутного времени прежде всего Крестьянскую войну, запутала прозрачный, ясный и четкий смысл этих указов. Понять меры царя Бориса Годунова можно не тогда, когда видишь крестьян и феодалов, находящихся друг с другом в непрерывной вражде (случай вдовы Ульянии Осорьиной, например, тоже не вписывается в эту схему). Для того, чтобы увидеть какие цели преследовал указ 28 ноября 1601 года о крестьянском выходе, надо по меньшей мере представлять себе как структуру тогдашнего общества, так и характер распределения земельной собственности. Упомянутый указ царя Бориса преследовал цели облегчения, а не ухудшения положения крестьян и разрешал выход крестьян только от тех помещиков, которым труднее всего было их кормить: «В нынешнем во 110-м году великий государь царь и великий князь Борис Федоровичь всеа Русии и сын его великий государь царевичь Федор Борисовичь всеа Русии пожаловали, во всем своем Московском государстве от налог и от продаж велели крестьяном давати выход. А отказывати и возити крестьян дворяном, которые служат из выбору, и жилцом, и детем боярским дворовым и городовым, приказщиком всех же городов»[116]. Кроме жильцов и уездного дворянства, делами которых еще могли заниматься приказчики их поместий, послабления были сделаны для иноземцев и более мелких служилых людей дворцового и царицына чина. Разрешения вывозить крестьян были даны ключникам, стряпчим, сытникам Приказа Большого дворца, приказчикам и «конюхом стремянным» Конюшенного приказа, «Ловчего пути охотникам» и «конным псарем», «Соколничья пути» кречатникам, сокольникам и трубникам, царицыным детям боярским, приказным подьячим, стрелецким сотникам и казачьим головам Стрелецкого приказа, переводчикам и толмачам Посольского приказа, а также патриаршим и архиепископским детям боярским.
Чего же хотел царь Борис Годунов? Чтобы вся эта служилая мелкота сама помогла себе и не мучила зависевших от них крестьян. Был установлен один срок выхода для крестьян: две недели до Юрьева дня, и две недели после, чтобы предотвратить переход крестьян в то время, когда они еще не сняли урожай. За свой уход крестьянин выплачивал «пожилое» и его сумма была фиксированной «за двор по рублю да по два алтына», то есть, примерно, цена одной четверти ржи, по ее рыночной стоимости на момент издания указа. Специально оговаривалось и то, что переходы не должны были разорять до конца служилых землевладельцев. Разрешался своз только одного-двух крестьян «одному человеку из-за одного человека». На своз трех-четырех крестьян был уже наложен запрет, как и на то, чтобы кто-то из перечисленных категорий людей превратил своз крестьян в промысел.