. Возможно, что отсчитав сорок дней назад от этой даты мы узнаем и время гибели окольничего Ивана Басманова, и дату одного из первых крупных столкновений в ходе войны, которую позже назовут крестьянской, или даже гражданской.
За этой бедой для царя Бориса Годунова пришло еще одно, личное несчастье. 26 сентября 1603 года, в осенний день «преставления святого апостола Иоанна Богослова» скончалась его сестра царица-инокиня Александра Федоровна в Ново-Девичьем монастыре[127]. Получив когда-то царскую власть из ее рук, Борис Годунов оставался один на один со своей «высшей властью». Для него завершалась целая семейная эпоха и все, что он мог теперь делать — по-христиански поминать вдову царя Федора Ивановича. В Троице-Сергиев и Ново-Девичий монастыри были розданы самые щедрые тысячерублевые вклады. В Ново-Девичей обители завели даже особую приходную книгу, чтобы перечислить все пожалованные Борисом Годуновым 31 октября 1603 года в память по сестре и царице 194 «окладных» иконы, и образы без окладов, написанные «на золоте» и «на красках». Среди них был «Деисус» и, видимо, особо близкие царю Борису Федоровичу и иноке Александре, богородичные иконы, четыре образа ярославских чудотворцев Федора, Давида и Константина, иконы Федора и святых мучениц Ирины, Агапьи в Хеонии, «Сергиево виденье» и Екатерины мученицы. Кроме того, Борис Годунов расставался с серебряными братинами, «достоканами» в ядовой, когда-то, судя по чеканенным надписям, принадлежавшими царю Ивану Грозному, царю Федору Ивановичу и самой царице Ирине Федоровне. «Большая милостыня» в «тысячу рублев», присланная с казначеем боярином Семеном Никитичем Годуновым 9 февраля 1604 года, должна была пойти «на церковное и монастырское строенье». Отдельно, как и в прошлые голодные годы, давались «милостинные деньги» на раздачу старицам.
Война с «царевичем» Дмитрием
В начале 1604 года до Москвы стали доходить слухи о появлении в Речи Посполитой какого-то человека, называющего себя именем царевича Дмитрия, сына Ивана Грозного. Находясь тогда под покровительством православных магнатов князей Вишневецких, самозванец обращался за поддержкой в Запорожскую сечь, призывая казаков к походу в Московское государство. Король Сигизмунд III, заинтересовался этим «московитом», но, на всякий случай, запретил продажу оружия в Сечь. Царь Борис Годунов, испытал, вероятно, более сильные чувства при чтении «довода» своего агента в Чернигове купца Семена Волковского-Овсяного, сообщавшего 2–7 февраля 1604 года о том, что человек, назвавшийся именем царевича Дмитрия, обещал выдать жалованье запорожским казакам «Как, кажет, мене на Путивль насадите», а они обещали «провадити» его «до Москвы»