– Тебя должен был учить твой отец, – вздыхала она. – И еще, говорят, в Королевской школе есть нужные книги. Там собрана величайшая библиотека.
Тут я про школу и вспомнила. Принимали в нее с шестнадцати лет, поэтому в течение последующих лет Марта изводила разговорами о том, что мне нужно обязательно туда попасть.
–Марточка, почему я должна ехать в шестнадцать? – наивно улыбалась я еще полгода назад. – Ведь я могу поехать и в семнадцать, и в восемнадцать.
– Потому что, тебе нельзя здесь задерживаться, – грозно отвечала она, – со мной уже разговаривали по поводу твоего замужества. Колай, сын кузнеца хочет тебя в жены, и Бакан заходил, у него второй сын подрос.
– Да что же им от меня надо?! – воскликнула огорченно я, вспомнив того сыночка. Толстый, прыщавый заносчивый мальчишка. Ему самому было немногим больше пятнадцати. Тот еще женишок. Хотя семья у него богатая. Самая богатая в нашем поселке.
– Ты необычная, Дени, – ответила Марта, – не похожа ни на одну из здешних девушек. А через год-два станешь настоящей красавицей. Да и женятся на хуторах рано, так что в восемнадцать у тебя вполне может быть ребенок, а то и два.
Мне стало неуютно. Я сама еще ребенок, тощая, нескладная, худая. Грудь совсем маленькая, какая из меня невеста?
– Да и вряд ли я проживу еще два-три года, – закашлялась няня. Я тут же принялась ее успокаивать, побежала за отваром мяты. Но разговор запомнила. Тем более, что Марта не давала его забыть, раз за разом напоминая о школе.
Все упиралось в родовую магию. Мой отец, дед и так далее повелевали металлами. Могли чувствовать их под землей и на земле. Могли вытащить из глубокой шахты на поверхность рудную жилу, могли управлять любым металлическим изделием, будь то железный нож или золотое украшение.
Металл всегда любил меня. Даже без особенных знаний я могла маленькими ручками согнуть толстый прут, распрямить подкову, разорвать надвое цепь. Но вот создавать что-то я была не в состоянии. Для этого нужно было знать определенные слова, уметь направлять потоки силы, обращаться к сути металла. Я этого не умела.
Какой же я была глупой! Да лучше бы я научилась хоть чему-то путному, чем танцам, этикету или правильной посадке на лошади. Как бы мне сейчас пригодилось пару бытовых заклинаний! Я же к двенадцати годам выучила только одно и то случайно.
Как-то я порвала золотой браслет и прибежала в слезах в папин кабинет. Он улыбнулся, взял цепочку в руки и произнес «шиба рото дадо». Цепь опять была как новая. Я запомнила слова, особо не раздумывая, что они означают. Жаль.