Значительная часть помещиков-дворян к этому времени уже постигла всемогущество денег и алчно стремилась к обогащению. Прежние, феодальные методы ведения хозяйства денег почти не давали, все расчеты между помещиками и крестьянами-арендаторами производились натурой; помещик и его семья были хорошо обеспечены, но денег у них было мало. Чтобы разбогатеть, нужно было вести торговлю, причем наибольшие доходы давала продажа шерсти — спрос на нее в городах промышленно развитой Фландрии, да и в самой Англии, где стали появляться первые шерстяные мануфактуры, был очень велик. Поэтому в XVI веке наиболее передовая часть английских помещиков, преимущественно на юге и востоке страны (так называемое новое дворянство), стала усиленно разводить овец. Принадлежавшей помещикам земли не хватало для прокормления быстро растущих отар. Тогда помещики стали захватывать общинные угодья и пастбища, а затем (аппетит приходит во время еды) и земли, принадлежавшие йоменам. Заняв под пастбища для своих овен общинные и крестьянские земли, помещики окружали их высокими изгородями — отсюда и пошел термин «огораживание». В XVI веке огораживания приняли массовый характер.
Заранее зная, что их действия останутся безнаказанными, помещики сгоняли с земли крестьян, которые таким образом лишались средств к существованию и оказывались под угрозой голодной смерти.
Современник этих событий, великий гуманист Томас Мор, впоследствии казненный Генрихом VIII, писал по поводу огораживаний. «Ваши овцы, которые обычно были такими покорными и ручными и так мало ели, теперь, как говорят, стали настолько прожорливыми и дикими, что поедают даже самих людей. Дворяне и джентльмены, а также и некоторые аббаты, несомненно святые люди… не оставляют земли для землевладельцев; они огораживают землю и превращают ее в пастбища, разрушают дома, уничтожают города и не оставляют камня на камне; остаются только церкви, превращаемые ими в овчарни. Землевладельцы вышвыриваются из их владений, или же хитростью и обманом, а также страшными притеснениями их заставляют уйти…»
Куда же могли деться эти обездоленные, несчастные люди? Некоторые из них шли в города и нанимались на создававшиеся в то время капиталистические предприятия — мануфактуры. Но мануфактур было еще слишком мало, чтобы поглотить эту постоянно растущую массу разоренных крестьян. Поэтому значительная часть обезземеленных была обречена на нищенство; чтобы прокормить себя и свою семью, многие тысячи бывших крестьян были вынуждены просить подаяния, заниматься бродяжничеством, а некоторые даже становились на путь разбоя.