Пока мальчик возился с первобытным костюмом, пребывавшая в глубокой задумчивости Лера вспоминала о своем первом «разговоре» с маньяком. После удара по голове она не сразу пришла в себя, а когда очнулась, то обнаружила, что лежит в каком-то подземелье, а над ней сидит жуткого вида субъект в уродливой маске. Лера хотела вскочить на ноги, но дикарь красноречиво помахал перед ее носом тяжеленной дубинкой, объяснив таким образом, что торопиться никуда не следует. Потом маньяк начал жестами показывать, чего именно он хочет от своей пленницы, рисуя на стенах довольно неуклюжие фигурки. Лера кое-как поняла, что ждет ее в дальнейшем, и совсем сникла от таких невеселых перспектив. А «неандерталец» положил перед ней аккуратно свернутую синтетическую шкуру, какие-то палочки, дощечки и камешки, после чего вышел из подвала-пещеры, прихватив с собой факел — единственный источник света, который там имелся. Лера очутилась в полной темноте и одиночестве.
Страх и отчаянье были столь сильны, что она не плакала, не пыталась найти выход, а просто сидела в оцепенении, ожидая непонятно чего. К тому же после удара дубинкой сильно болела голова, и порой пленнице начинало казаться, что ее череп может развалиться на части от любого неосторожного движения. Трудно сказать, сколько времени Лера провела в таком состоянии, но постепенно к ней стало возвращаться желание жить и действовать. Тут только она вспомнила о предметах, которые, уходя, оставил ей дикарь. В шкуру, судя по всему, ей предстояло облачиться, но зачем нужны были палочки, камешки и какие-то волокна, на ощупь напоминавшие очень мягкую вату, девушка пока не знала. Помогла логика — Лера сообразила, что псих, изображавший из себя первобытного человека, старался сделать окружающую обстановку максимально достоверной, и потому палочки дал не случайно — по всей видимости, предлагая пленнице таким доисторическим способом добыть огонь. Сидеть в темноте не хотелось, а потому, нащупав орудия, Лера прижала острый конец палочки к плоскому кусочку дерева и начала быстро-быстро вращать ее между ладонями в слабой надежде на то, что с помощью трения действительно можно развести огонь.
Пленница старалась изо всех сил, однако, кроме горевших от трения растертых ладоней, никакого результата не получила. Отбросив в сторону палочку и дощечку, Лера вновь предалась отчаянью, но тут вспомнила о нескольких камешках и «вате», заботливо оставленных ей маньяком. Возможно, это были кресало с кремнем и трут, при помощи которых действительно удалось бы развести костер. На этот раз усилия оказались не напрасны, и вскоре в кромешной темноте затеплилась крошечная оранжевая искорка. Раздуть ее в настоящее пламя было очень нелегко, однако страстно желавшая видеть свет Лера справилась с этим.