. Из спортсменов состоял и костяк банды «Уралмаш» из Екатеринбурга, о которой мы поговорим позже.
Под влиянием бригад спортсменов у некоторых уличных банд возник культ бодибилдинга и боевых единоборств. Особенно прославились «любера», которых назвали так по Люберцам, небогатому промышленному московскому пригороду. В начале 1980-х годов бодибилдинг обрел там особую популярность, а подвалы жилых домов превратились в неофициальные тренажерные залы. Молодые «качки» из рабочего класса формировали банды, в которых обычные мелкие преступления сочетались со своеобразной идеологией, где присутствовали и комсомольская риторика, и фашистские замашки, и заметная доля расизма и классовой неприязни[316]. Они приезжали в Москву и обрушивали свою силу на «нерусских», на хиппи или на хорошо одетых московских «мажоров», попадавшихся им на пути. А назавтра они могли драться с неофашистами или просто с бандой конкурентов с соседней улицы.
Поначалу милиция и власти предпочитали закрывать глаза на связанное с «люберами» насилие. Власти видели в них потенциальное оружие против антиправительственных сил, однако уличные банды были не готовы довольствоваться ролью штурмовиков реакционного режима. По мере того как это явление распространялось на другие бедные московские и не только пригороды, стала расти паника, и «люберов» начали считать чуть ли не «вестниками апокалипсиса» грядущего хаоса. Крайне интересно провести параллель между ними и хулиганскими бандами последних лет царского режима. В популярном журнале «Огонек» вышла статья, в которой «любера» изображались не как случайное сборище мускулистых драчунов, а как настоящее движение со своей униформой и своими вожаками, способными за несколько часов собрать сотни «солдат». Статья подлила масла в огонь[317]. К 1987–1988 годам милиция начала преследовать «люберов», однако это лишь ускорило развитие новой тенденции — привлечения этих молодых и горячих парней в организованные банды.
Что касается «афганцев», то даже после окончания войны многие из них были словно «отмечены» и резко отличались от обычных граждан. Участники военного конфликта, который Москва не хотела признавать (в первые годы войны СССР отрицал наличие советских солдат в Афганистане, а ветеранам было приказано помалкивать), часто порицались обществом и игнорировались государством. Государство не выполнило своих обещаний и не предоставило им ни достойного медицинского обслуживания, ни работы, ни нормального жилья. Но это скорее было связано не с предубеждениями против них, а с тем, что они представляли собой политически маргинализованную группу, пытавшуюся биться за ресурсы во времена крайнего дефицита