Солнце заливало магазин светом через большие окна, и пожилая дама уже несколько раз промокала лоб платком. Но девушка даже не сделала попытки снять шаль, и Сэм заметил, что ее рука, держащая чашку, слегка дрожит. Наверное, какая-нибудь болезнь или нервы, решил он. Жаль. Такая молодая и красивая.
В конце концов, как и ожидал Сэм, дело дошло до подходящего к костюму ожерелья. Он ушел в кладовку и вернулся со старой, порыжевшей по углам кожаной шкатулкой, с которой бережно стер пыль.
— Я редко это показываю, — объяснил он.
Открыв шкатулку, он начал по одному вынимать ожерелья.
— Как это великолепно! — ахнула молодая леди. — Они старинные?
— Да, очень старые. Они принадлежать моей джаддах… Простите, как по-английски называется мать моей матери?
— Бабушка.
— Да, спасибо. Моей бабушке. Она была из бедуинов. Знаете, кто это такие? Они странствуют по пустыне.
— Да, я слышала о бедуинах, — кивнула девушка.
— Мой дедушка дарить их ей на свадьбу. Как часть ее… цены?
— Выкупа?
— Да, выкупа. Когда она умирать, то оставлять ожерелья мне, чтобы продать. Потому что красивое ожерелье должно быть на красивой женщина, иначе оно ничего не стоить.
— А вы не хотите сохранить их для своей жены или дочерей?
— Для них, — широким жестом он обвел магазин, — я занимаюсь бизнесом. В Америке это ценить больше.
— Вы мудрый человек, мистер Хуссейни, — усмехнулась девушка, а пожилая дама рядом с ней недовольно потянула носом, выражая этим свое отношение к мудрости мистера Хуссейни и ко всему разговору.
— Можно я посмотрю вот это? — Девушка указала на ожерелье с дисками из сине-зеленого стекла.
Сэм принес зеркало и держал его перед ней, пока ее компаньонка боролась с застежкой. Девушка взглянула на себя, и Сэм улыбнулся. Ожерелье было словно сделано специально для нее.
— Прекрасно, — сказал он. — Просто королева пустыни.
Дрожащими пальцами девушка прикоснулась к ожерелью. Стеклянные диски тихо зазвенели.
— Королева пустыни, — задумчиво повторила она, и вдруг по лицу у нее разлилась глубокая и безысходная грусть. Из глаз хлынули слезы, и она тщетно пыталась прикрыть их рукой и сдержать всхлипывание.
— Дорогая, что случилось? — всполошилась пожилая дама, но девушка только трясла головой и пыталась улыбнуться, явно стесняясь своего поведения.
Сэм протянул ей платок, и она, с благодарностью взяв его, тут же промокнула глаза.
— Оно вам не нравится? — спросил Сэм, не скрывая огорчения.
— Нет, очень нравится! Простите меня, мистер Хуссейни, я просто немного не в себе сейчас.
— Это все свадьба, — сочувственно сказала пожилая дама. — Твоя мать устраивает вокруг всего такую суету, что я удивляюсь, как ты вообще это терпишь.