Тоби торопливо запихнул в рот остатки сэндвича.
Да. Нет.
Да.
– Я вот не знаю, верить или нет, – произнес Дэвид О’Хара и встал. – Ну, пока.
– Пока.
На траву, примятую Дэвидом, опустился Андреас. Контейнера с обедом у него не было. Он смотрел на Тоби.
– Куда ты пропал? И почему? Лучше бы ты остался.
Но травинки распрямились, и Андреас опять скрылся.
Автобус подъехал к главному входу в половине третьего.
– Наконец-то закончилась эта скукотища! – воскликнул Дэвид О’Хара.
– А мне на конюшне понравилось.
– Что это за конюшня – без лошадей?
Тоби стоял в пятой паре с Гарри Флетчером.
– А теперь выстраиваемся по одному, друг за другом. Правила вы знаете… Перед автобусом останавливаемся и, пока я вас не посчитаю, внутрь не залезаем.
Вереница мальчиков медленно продвигалась вперед.
– Один… садись… два… три… Эдвард, не задерживайся… четыре…
Тоби оглянулся на дом. Осмотрел все окна. Первое, второе, третье, четвертое. Никого.
Пятое…
Точно ли тот мальчик – Андреас? Он на него похож. Очень похож. Но он ли это?
– Семнадцать… восемнадцать… девятнадцать… двадцать… двадцать один… Стоп! Айзек Вемис, вернись. Кто стоял перед тобой?
– Бен.
– Да, точно. Бен, иди сюда, пожалуйста. Выйди из автобуса. Давай спускайся. Спасибо. Значит, Бен двадцатый. А Айзек – двадцать первый.
– Миссис Миллс, что с вами?
– Спасибо за беспокойство, все в порядке. Вот только выезжали мы с двадцатью мальчиками, а обратно поедем с двадцатью одним. А этого быть никак не может.
– Миссис Миллс…
– Простите, мистер Гант, но придется ребятам опять выйти. Еще одному мальчику взяться просто неоткуда.
– Лучше на одного больше, чем на одного меньше.
– Ох, не уверена. Мальчики, послушайте меня внимательно. Все высаживаемся из автобуса в том порядке, в каком только что заходили. И постройтесь опять. Потому что я вас неправильно сосчитала, Джордж. Но надежнее перестраховаться. Итак, все сначала.
Прошло пять минут.
Десять.
– Пятнадцать… шестнадцать… семнадцать… Артур, погоди… восемнадцать… хорошо, садись… девятнадцать. Двадцать. Двадцать один.
Миссис Миллс подняла голову. Лицо у нее побелело как простыня.
Напрашивалось только одно объяснение: все рассудили, что у миссис Миллс был долгий, трудный день, и поэтому она сама не своя. Когда автобус отъезжал, учительница сидела впереди и выглядела совершенно сбитой с толку. Но Тоби сразу понял, в чем дело. Он не видел двадцать первого мальчика, однако точно знал, кто это. Тоби ехал на заднем сиденье, а Андреас – рядом с ним. Тоби необязательно было его видеть. Они разговаривали.
Говорить вслух было не нужно. Разумы мальчиков стали их голосами, а мысли – словами.