– Говорят, скрывается где-то на юге России, – задумчиво помолчав, ответил Яковлев.
– А почему он должен скрываться? – искренне удивился Николай. Он действительно не понимал, зачем скрываться человеку, сыгравшему главную роль в свержении монархии.
– Вы разве не знаете, как кончил его наследник генерал Духонин? – спросил Яковлев.
– Мне никто не рассказывал о его кончине. – Государь с тревогой посмотрел на Яковлева.
– Толпа революционных солдат раскачала его за руки и ноги, подбросила вверх и поймала на штыки.
– Но это же бессмысленная жестокость, – весь передернувшись, произнес Николай.
– Помните, у Пушкина: «Не дай вам Бог видеть русский бунт, бессмысленный и беспощадный». Никто не знает, что такое свобода и до каких границ она может простираться.
– Никто не может получить свободу убивать людей, – возразил Николай. – Любая свобода может существовать только в рамках закона.
– А если нет никаких законов? Старые отменили, новых не приняли.
– Есть один закон, который не имеет права нарушать никто, – Государь откинул голову и посмотрел в глаза Яковлеву. – Это человеческая мораль. Ни один закон не может противоречить ей.
– У революции свои правила, – сказал Яковлев. – Она заменила человеческую мораль на революционную.
– Но революционеры тоже люди. – Николай в недоумении смотрел на комиссара.
– С точки зрения революции морально все, что помогает ее победе.
– И убийство генерала Духонина тоже?
– Я не знаю, – пожал плечами Яковлев. – Может, это издержки. Но кто и когда определит, что есть необходимость, а что – издержки революции?
Николая до сих пор не покидало ощущение, что революции можно было избежать. Но кто организовал ее? Ведь каждому ясно, что беспорядки такого масштаба сами по себе не возникают.
Государь посмотрел на Яковлева, на скачущих по обе стороны повозки вооруженных всадников, пытаясь увидеть в их лицах что-то особенное, присущее только революционерам, но ничего необычного в них не было. Яковлев вообще казался человеком из достойного общества. Прекрасно одет, гладко выбрит, пахнет хорошим одеколоном. Чего не хватало ему в прежней жизни? Ради чего он стал революционером?
Из-за спины, со стороны Иртыша выкатился огромный красный диск солнца, окрашивая крупы лошадей в багровые тона. Шинель солдата, сидевшего на облучке вместо кучера, тоже потемнела, словно напитавшаяся вишневым соком. Государь опустил глаза и уткнулся взглядом в начищенные до блеска щегольские туфли Яковлева. Комиссар советского правительства выглядел в этой кавалькаде совершенно случайным человеком. Как оказался он здесь, что связывает его с революционерами? Этот вопрос возникал сам собой, но ответа на него не было. Государь натянул на колени свою шинель и отвернулся.