С этим Володкевича отправили к Сигизмунду…
Пока приезжали к Иоанну и другие послы от императора Священной Римской империи с просьбой прекратить войну, русские полки под командованием Ивана Мстиславского, Петра Шуйского, Василия Серебряного и Андрея Курбского одержали еще ряд крупных побед, захватили Мариенбург и двинулись дальше. Настоящее бесстрашие и ратное мастерство показал второй воевода в полку Серебряного – Никита Романович Захарьин. Храбро сражался он в открытом поле и под стенами Мариенбурга…
В местечке у замка Эрмес ландмаршал Филипп фон Белль, последняя надежда Ливонии, вывел пятьсот рыцарей (всех, кого удалось собрать) навстречу наступающим московитам.
– Братья! – кричал он в последней речи перед атакой. – Нас мало, но кто выстоит против нашей твердости духа, против нашей правды и веры? Бог с нами! Идите вперед с именем Господа на устах – он наша последняя надежда! Вперед же!
Бесстрашно неслись на своих конях закованные в доспехи рыцари во главе с ландмаршалом, сопровождаемые многочисленными наемниками, и вскоре атаковали сторожевые посты московитов. Нещадно вырезая врагов, они бросились вдогонку за убегающими и вскоре застыли, ибо узрели приближающуюся, облаченную в панцири русскую конницу. Отстоявшись, ландмаршал хрипло выкрикнул: «Вперед!», и конь его бросился первым, взрывая копытами землю.
С неимоверным грохотом сшиблись, и немцы умело прорывались сквозь толпу врагов, но вскоре узрели они, что слева и справа уже несутся на них еще одни русские всадники под многочисленными стягами. Рыцарей сжали в кольцо, и сопротивление их было недолгим. Белля оглушили мощным ударом топора по шлему, который, выдержав удар, смялся. Под ландмаршалом убили коня, затем, когда на Белля, упавшего следом за своим жеребцом, навалились несколько детей боярских, не смог он подняться с земли под тяжестью их и своих доспехов. Тогда подъехал к нему на коне всадник.
– Полно, ребята, он важный человек на Ливонской земле, не помните!
Это был Алексей Адашев. Позже он вместе с несколькими всадниками сумел взять в плен и других комтуров, в том числе брата Филиппа фон Белля, молодого рыцаря Бернта. Снова русское воинство одержало победу. В ходе этой быстрой битвы пало двести шестьдесят знатных рыцарей. Единицы уцелевших наемников бежали в леса.
Пока собирали тела, Алексей Адашев сидел на поросшем мхом камне, опустив голову. На нем был пластинчатый из темной стали бахтерец, литой шлем с бармицей Алексей держал в левой руке, правая сжимала рукоять препоясанного палаша.
С тех пор как Иоанн наглядно показал неудовольствие своими ближайшими советниками, Адашев редко бывал у государя, оставаясь еще при дворе, занимаясь своими обязанностями, как и прежде. Но нутро его чуяло неладное. И он оказался прав – Адашеву было приказано идти воеводой в полку Ивана Мстиславского в Ливонию. Когда хотел он, давний советник государя, хоть словом с ним обмолвиться, просить позволения и дальше заниматься делами государства, находясь в столице, Захарьины и их сторонники не пустили Адашева. Не желая конфликтовать с ними в одиночку, он отступил и покорился воле государевой…