А потом рвануло так, что из ушей повышибало перепонки, земля зашевелилась и начала трескаться, в трещины горохом посыпались люди. Кто-то подхватил Колоколова, перебросил через плечо и понес. Затем рвануло еще раз, взрывная волна прошла по лагерю, срезая людей, точно коса стебли. После третьего взрыва по небу заходили черные волны.
У Копытецких ворот вылазную рать лично встречал Никон Олексьевич.
– Колоколов где?! Василий, отзовись, твою за ногу!
– Здеся он! – крикнули из толпы. – Сопит в обе дырки. Ничё, прочухается!
– Ну слава Богу! Закрывай ворота!
Вылазная рать еще раз сделала свое дело. Но вернулись далеко не все. Потери составили два десятка человек, среди них – Епифан Рогатов.
Но на этом сражение не закончилось. Как только серой полосой вдали забрезжил рассвет, смоленские ворота вновь распахнулись, на этот раз под Копытецкой башней. Четыре сотни панцирной кавалерии под командованием самого Михаила Шеина, сверкая начищенными, как для парада, доспехами, вырвались на простор. Но не стали разворачиваться во фронт, а пошли острым клином, ощетинившись пиками. На острие клина в шлеме с развевающимся султаном мчался смоленский воевода. Он знал, что безрассудно оставлять город, что любая шальная пуля может стать роковой, но также чувствовал необходимость в таком поступке – его воины должны увидеть своего воеводу в открытом бою, а не только знать, что он сидит над бумагами за толстыми стенами гридницы.
Поляки явно были не готовы к такому продолжению событий, а потому в панике рассыпались по лагерю, даже не помышляя о сопротивлении. Более или менее организованно повели себя пехотинцы фон Вайера, спрятавшись за шанцами и ведя оттуда редкий ружейный огонь.
Клин прошел сквозь лагерь, как нож в масле. Образовался широкий коридор.
И вдруг откуда-то со стороны Днепра воздух наполнился гулом. От дальнего леса шло навстречу Шеину еще одно войско.
Это была подмога, присланная наконец Василием Шуйским. Пятьсот всадников и еще пятьсот пехоты на крупах коней. Всего тысяча. Панцирный клин Шеина разделился, словно жало змеи, и впустил в себя людей Шуйского. Тысяча шла вперед к мосту, а четыре сотни по флангам двигались в противоположную сторону. Невероятное зрелище. За последней парой всадников жало змеи снова сомкнулось и, описав по полю дугу, стало возвращаться к крепости.
В тот день практически без потерь была проведена еще одна военная операция, которая войдет во все учебники по оборонительной тактике.
Смоляне получили свое первое подкрепление.
– А ты вот мне скажи такую вещь, Никон Саввич. – Василий Колоколов облизал пересохшие губы, приподнимаясь на ложе.