Подобно коням, рвущимся в разные стороны, Афину разрывали противоречивые желания.
Природа богини требовала вступить в бой с Химерой. Не ради спасения мальчишки, о нет! Воинственная сущность дочери Зевса, унаследованная от отца, страстно желала ответить на вызов, принять его, схватиться с дерзким врагом, одолеть, одержать победу. Это упрочило бы мощь Афины, влило в богиню новые силы, укрепило ее положение в Семье.
Природа богини требовала не вмешиваться до тех пор, пока мальчишка не измотает Химеру в достаточной степени. Тогда шансы Афины на победу возрастут. «Кто после этого вспомнит о мальчишке? – утверждала военная стратегия, отличная от простой воинственности. – Все лавры достанутся могучей олимпийке, спасшей несчастного смертного дурака, не рассчитавшего свои силы и возможности. Беллерофонт если и останется, то лишь в легендах, нет, в досужей болтовне, рядом с лукавым Гермием, подманившим Химеру под разящее копье Афины.»
Природа богини сопротивлялась этому в высшей степени разумному решению, как будто решение было ножом, которым из спины Афины собрались наре́зать ремней. Сама божественность восставала против. Отдать Гермию славу зачинщика? Отдать мальчишке славу загонщика? Поделиться с ними заслугами в уничтожении дочери Тифона и Ехидны? Распылить ту честь, часть, участь – место в мире, в конце концов! – которые по праву должны были достаться Афине, подняв ее превыше статуса, полученного при рождении и укрепленного славными деяниями?!
Никогда! Скорее Афина встанет на колени и вознесет хвалу победителю.
Природа богини желала если не встать на колени, что было решительно невозможно, то по крайней мере отдать мальчишке должное. Смертность, вспоминала Афина. Смертность Зевса в беспощадной хватке Тифона. Смертность, исход, конечность. Ты сделал все, что мог, затем все, что должен, и теперь уступаешь силе, которая превыше тебя. В таком поражении нет позора, нет в нем и поражения. Общий у смертных Арей, общий он и у бессмертных. Тайная влюбленность в смертность, как в некий высший предел, мучила Афину, нарушала стройность изначальной сути богини, внося разрушительные сомнения, требовала такого отношения к Беллерофонту, какого он – клянусь водами Стикса! – не заслуживал по причине низкого рождения.
Природа, чтоб тебя! Почему бы тебе не быть цельной, непротиворечивой? Почему, вместо того, чтобы с холодным вниманием наблюдать за битвой, что тоже в природе Афины, наблюдать и делать выводы, умница Афина Эргана и стратег Афина Булайя должны тратить все силы на борьбу с опаснейшим в мире противником – Афиной Атритоной и Афиной Промахос