Действие «Малыша» развертывается уже в другой эпохе. Перед героями этой повести стоят иные задачи, но оттого им не легче: чем выше могущество, тем больше ответственность, цена ошибки не уменьшилась, а возросла, на незримых весах нравственности и ума взвешивается и судьба отдельного человека, который, быть может, и не человек вовсе, и судьба неведомой цивилизации, с которой столкнул случай, и перспектива развития своей собственной. Тут уже не арифметика— высшая духовная математика. И, оставаясь похожими, как все-таки далеко ушли герои «Малыша» от героев «Стажеров», которые и умны, и благородны, но порой излишне арифметичны, что ли, в своих суждениях и поступках! Человечество возмужало не только технически, не только социально, но и духовно. Впрочем, эту связь и нельзя разорвать, слабина в одном звене аварийна для жизни в целом.
Свершился очередной шаг истории, повесть «Парень из преисподней» переносит нас в еще более отдаленное будущее. О человеке того времени уже нельзя сказать, что он «почти такой же, как мы». Не такой. Хотя и не чужак, а явный преемник лучшего в нас. Здесь две точки отсчета. На одном полюсе — «парень из преисподней», несчастный фанатик, запрограммированный на войну человекоробот; на другом— личность, какой она может стать в условиях совершенного общества. Жизнь и смерть, полночь и полдень прогресса, наихудшее, что было и поныне есть в людях, рядом с возможным и идеальным. Дистанция историческая. И легок ли путь от кровавой жути к духовным и социальным вершинам? Безмерно труден — это мы знаем по опыту, это мы видим в повести, где нет упрощения: мол, стоит чоловекороботу попасть в совершенный мир, оказаться под благотворным воздействием, как он тут же преобразится. Нет, все далеко не так однозначно, путь нравственного возвышения (кто о нем не мечтал?) крут и тернист, благим упованиям здесь не место, ими дорога в ад вымощена. Но и безнадежности нет никакой. Дело не только в том, что выжженная душа «парня из преисподней» все-таки начинает оживать. Обратим внимание, что меж ним и человеком далекого будущего при всей колоссальной разнице все же нет пропасти, через которую нельзя перекинуть даже шаткий мостик. Их духовные состояния — это крайности единого всечеловеческого спектра, с высочайшей площадки которого будущее подает руку прошлому. И эта рука ухватывает не пустоту, она, пересиливая сопротивление, миллиметр за миллиметром подтягивает, вытаскивает из губительной трясины…
Не так ли, кстати, в самой жизни? Она движется усилием лучшего в нас самих, во всем окружающем. Что из того, что герой повести, человек далекого будущего, в силу своей идеальности менее отчетлив для нас, чем герои хотя бы «Стажеров», иногда даже не совсем понятен? Идеал освещает путь, придает устремлениям отчетливость, он так же нужен для жизни, как далекое солнце в небе.