стать Ажгдийдимидину!
Я чуть не давлюсь -- и от имени, и от ситуации. Шепчу Азамату:
-- Это у вас принято так, не молодожёнов поздравлять, а того, кто их поженил?
-- Они с нами говорить стесняются, -- объясняет Азамат. -- Ты и для нас, в космосе, почётная гостья была, а тут и вовсе божество, тем более про твои бормол уже полгорода знает, я думаю.
Видимо, заслышав знакомое слово, Алтонгирел обращает ко мне свой царственный лик, открывает рот -- и наступает тишина.
-- Можно узнать, чего ты хотела добиться? -- спрашивает он меня с высоты своего величия. Ну и что я должна отвечать?
Азамат приходит на выручку, быстро и тихо что-то объясняет. На лице Алтонгирела, который с меня взгляда не сводит, на секунду мелькает удивление и даже уважение (или мне мерещится), но тут же снова сменяется маской превосходства.
-- Что же, -- говорит он размеренно, -- это ничего не меняет. Одна трактовка бормол не отменяет прочих. И твоё понимание, и наше описывают тебя в равной степени, это вопрос точки зрения, а суть едина.
Он замолкает и отпивает из чашки, обозначая, что речь окончена. Все вокруг начинают скандировать хвалы Алтонгиреловой мудрости, а мне предлагается утереться.
Я уже собираюсь предложить Азамату пойти отсюда нафиг, но он успевает первым:
-- Ты будешь ещё есть?
-- Нет, спасибо. Доедай и пойдём.
Он кивает и быстро дожёвывает сурка. Брр. Хотя я его тоже ела... Нашариваю в кармане влажные салфетки -- я без них никуда -- и выдаю ему руки вытереть. Мы уже даже встали, когда дверь таверны снова распахивается, и врывается высокий раскрасневшийся мужик в неподпоясанном шитом халате поверх пижамы, пузо наружу, борода во все стороны торчит, глаза на лбу, дышит, как насос.
-- Азамат!!! -- вопит он срывающимся голосом, но так громко, что все посетители оборачиваются. -- Ты вернулся!!! Боги милостивые!!!
А после этого происходит уж вовсе нечто феерическое -- этот большой дядя прямо-таки напрыгивает на моего мужа, обхватывает его руками-ногами и повисает, как коала на дереве, перемежая сдавленные возгласы полнозвучными рыданиями. Азамату только и остаётся, что поглаживать его по спине да приговаривать что-то утешительное.
-- Кто это? -- шиплю я Алтонгирелу.
-- Младший брат, -- как ни в чём не бывало отвечает духовник. Видимо, у младших братьев заведено именно так приветствовать старших, иначе я чего-то не понимаю.
-- А он всегда такой э-э... эмоциональный? -- спрашиваю. Те из мужиков вокруг, которые понимают на всеобщем, фыркают и смеются.
-- Возможно, тебе это в новинку, -- начинает Алтонгирел, и я уже жалею, что спросила, -- но некоторым людям свойственно выражать свои чувства, а не представления о том, какими они должны быть.