К воспоминаниям далекого прошлого добавились впечатления от недавнего, из подброшенной горсти Вероника почему-то выбрала совсем не школьную историю. Экскурсионную.
Их класс всем составом едет в Питер. Плацкартный вагон, неторопливый пассажирский поезд. Вероника — серьезная серая мышь — путешествует на верхней боковой. До ночи еще далеко, она сидит за поднятым столиком и слушает разговоры одноклассников, тесно заполнивших нижние сиденья пассажирского отделения напротив, несколько голов свисают с верхних полок.
Там играют в карты, в переводного дурачка. Мишку Иванова ловят на жульничестве, завязывается шутливая потасовка… На крики, от начала вагона, торопится классная руководительница Марина Константиновна:
— А ну-ка, тихо! Дайте сюда карты!
Бойкая Злата Шелестова прячет колоду за спину:
— А мы погадать хотели. Можно, Марина Константиновна?
— Можно, если осторожно, — не оригинально разрешает классная. Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не орало и не бегало.
Марина Константиновна, пошатываясь от тряски, побрела на свое место. Школяры скрестили взгляды на Шелестовой.
— А ты умеешь, Златка? — спросил слегка помятый Иванов.
— Не-а. — Звезда девятого «Б» и основная заводила, глядя в спину удаляющейся Константиновны, бросила призыв: — Эй! Кто гадать умеет?
Никто не отозвался, лица одноклассников оседлало уныние — Марина Константиновна дама конкретная, отберет карты и не вернет, скорее, выбросит.
— Я умею, — набравшись храбрости, призналась Вероника.
— Ты? — брови атаманши Шелестовой уползли под блестящую блондинистую челку: мышь заговорила. — Чё, реально?
— Да. Бабушка научила.
Бабушка была чужая, но это не суть важно. Главное, типичная бабушка, древняя, как самовар с медалями, имела место.
Злата пихнула коленом кого-то из одноклассников — дай пройти. Села через стол от Вероники и протянула ей колоду:
— Давай, шуруй, Метла.
Пренебрежительное прозвище задело Веронику. Злата отнеслась несерьезно к заявлению тихони и, кажется, собралась позубоскалить. Одноклассники, ожидая представления, сгрудились у бокового столика, начали толкаться, кто-то кого-то ущипнул, девчонки захихикали…
Вероника перемешала карты. Протянула колоду Злате и негромко попросила:
— Сдвинь. Левой рукой к сердцу, то есть к себе.
Шелестова поглядела на приятелей, мол, о, как все серьезно. И кто-то угоднически вякнул:
— А если правой? От себя?
— Цыц! — прикрикнула Шелестова. — Занимайте очередь, школота!
Вероника начала выкладывать карты, переворачивая их рубашками вниз одну за другой. Разыскиваемая бубновая дама оказалась в самом конце колоды, и Вероника вздохнула: