— Подводи окоп! — приказал Кривонос.
И в который раз рыли казаки землю, подбираясь к польскому войску для нового броска.
— Знамя! Мое знамя! — Князь Вишневецкий решил победить или умереть. Он сам повел в атаку кавалерию и пехоту.
Это неправда, что героев у победителей больше. Просто герои побежденных молчат, оставшись на поле боя.
Натиск шляхты был отчаянным. Умирающий пытался упасть на врага, чтоб помешать ему и помочь своим. Конница прорвалась к пушкам Кривоноса, перебила половину прислуги, но оставшиеся пушкари разворачивали орудия и палили в упор.
Над пропастью качались оба войска. Но у казаков был еще отряд Ганжи в запасе. И он ударил с тыла.
Воину, идущему в бой, нужна опора. Пусть хоть одно только небо подпирает тебя, небо тоже крепость, но когда и оно отнято — приходят тоска и страх. Враг, зашедший за спину, сломил шляхту.
Пули и сабли Вишневецкого минули. Он отступил. Ушел на Ляховцы, к реке Горыни.
Войско рассыпалось. Каждый спасался, как мог.
Вишневецкий и Осинский писали в Варшаву о своих победах, напирая на огромный урон, который понесли казаки в битве под Старо-Константиновом.
Доменик Заславский прислал примасу другое письмо: «Ныне пахнет окончательной гибелью».
Максим Кривонос писем не писал. Он брал города, как берут грибы. Один за другим ложились в его лукошко родовые замки великих фамилий Речи Посполитой: Заслав, Острог, Корец, Межирич, Тульчин, Шаргород…
1
Уходя из-под Немирова к Острополю, Вишневецкий бросил табор беженцев на произвол судьбы.
Ковчег пани Мыльской пристал к большому сообществу на колесах, которое не распалось и, ободренное шатким своим единством, двигалось к городу Бару — твердыне польского оружия. Воеводой Бара был один из сыновей коронного гетмана Потоцкого Павел Потоцкий.
Павел Мыльский поймал бродячую лошадь и пересел цз телеги в седло. В таборе было больше двух тысяч детей и женщин, мужчин и полутора сотен не набралось, но все они откликнулись на призыв пана Мыльского и составили отряд охранения. Большинство из этого воинства скверно держалось в седле и не умело обращаться с оружием.
Павел Мыльский и его отряд стали той соломинкой для утопающего, за которую ухватились женщины со своими беззащитными выводками.
Табор катил, обходя селения и города, но о его существовании знали, и под Тывровом отряду Павла Мыльского пришлось отбиваться от вооруженных мещан. Перед боем Павел отыскал повозку пани Мыльской.
— Мама, — сказал он ей честно, — их там не меньше тысячи. Поезжай впереди табора и уводи его как можно скорее, мы задержим бунтовщиков и догоним вас.