Говоря это, Измайлов забрал с парапета матерчатый сверток, в котором находились артефакт и спусковой механизм, собранный Григорием буквально на коленке.
– Да ладно, чего там было рассчитывать. Радиус – пять метров, там временной зазор минимум в пять секунд.
– Ладно, скромный ты наш. Забираем обоих.
– Нам же нужен капитан.
– Второй – его помощник и ближайший сподвижник. Думаю, Елизавета Петровна будет только рада такой добавке, – возразил Борис.
Измайлов забрался в лодку, покачивающуюся на волнах у парапета набережной. Сейчас прилив, вода высокая, и его рост вполне позволял заглядывать через каменное ограждение. Григорий поднял бесчувственное тело капитана и передал товарищу. Тот пристроил его на дне лодки, после чего принял второго, а затем помог перебраться и Травкину.
Вооружившись двумя парами весел, они споро двинулись к марине с частными маломерными суденышками, где, собственно, и позаимствовали эту шлюпку, принадлежавшую какому-то рыбаку. Григорию с его талантами вскрыть обычный навесной замок – что в носу поковыряться.
– Кстати, Гриша, я что подумал-то… – налегая на весла, заговорил Борис. – «Страж» этот. Если мы догадались, как можно его использовать, могут додуматься и другие. Может, еще поразмыслите над артефактом, который нейтрализует действие этого.
– Боря, ты бы аппетиты умерил. То одно ему подавай, теперь другое. Причем одна задача заковыристей другой. А ничего, что мы пока даже не представляем, в чем там соль?
– Ничего. Разберетесь, опыт уже есть. А правильно поставленное техническое задание – уже треть успеха.
Когда добрались до яхты, уложили пленников в ящик под койкой, не забыв при этом влить им в рот одну хитрую настоечку. Когда проснутся, головка у них будет бо-бо. А уж какое их ожидает похмелье, об этом и вовсе лучше помолчать.
Не производила Москаленко впечатления мягкосердечной особы. Животных любила до умиления, искренне болела сердцем о близких ей людях. Но стоит только кому-то оказаться в числе ее врагов, пройдет катком без тени сомнений.
Что ни говори, а у людей Бэнтли рыльца были в пушку. Если бы капитан принес свои извинения за случившееся недоразумение, повлекшее несчастье, и попытался загладить вину, все обернулось бы иначе. Борис был уверен, что Москаленко уже забыла бы тот инцидент и пошла дальше. И ведь не сказать, что англичанин туп. Измайлов помнил его рассуждения насчет того, что русские – это не медведь, а бык, которого можно бесконечно водить на веревочке. Но сам отчего-то пошел напролом.
Утром, как положено, «туристы» заявили о своем намерении покинуть порт. Приняли на борту чиновников, посещение которых было сугубо номинальным. Никто им особого досмотра устраивать не собирался, что в общем-то и неудивительно. Это не СССР прошлой молодости Бориса.