Радиус покрытия – 50 метров.
Привязка – бриг «Диана».
Количество зарядов – 1.
Состояние заряда – 100 %.
Время работы – 4 часа.
Перезарядка – 10 дней.
Состояние механизма – не взведен.
Так вот ты какой, знаменитый артефакт. А ведь, пожалуй, прав профессор, заслал-таки Тесла на каперы несколько экземпляров в качестве рекламы. Или это они уже сами озаботились? Ведь ходят не на чужих кораблях, а на своих. А к личному отношение всегда куда как бережнее. Интересно, а почем Тесла продает «Защитников»? Наверняка они стоят дороже «Аптечек». Может, даже цена одного артефакта выше стоимости вот этого корабля. Ерунда. Выяснят еще. Или, того хлеще, глядишь, еще и удастся повторить. Работа профессора пока вполне обнадеживает.
– Борис, это просто невозможно! – возмущенно произнес Проскурин, буквально ворвавшийся в мастерскую.
Измайлов отвел резец от детали, остановил станок и поднял на лоб защитные очки. Конечно, сложно лишиться зрения, если при тебе все время находится «Аптечка», способная по горячим следам восстанавливать даже конечности. Но не станешь же использовать ее по пустякам? А получить окалину или стружку в глаз все же приятного мало.
Вот он и озаботился новым «изобретением», благо солнцезащитные очки известны уже давно. А тут всего-то добавил кожаные шторки, прилегающие к лицу, и вместо затемненных стекол вставил обычные. Правда, из опасения получить в глаз окалину решил использовать триплекс. Без какой-либо задней мысли. Борис вообще считал, что все это уже существует, но купить проблематично ввиду малого спроса. Тем более что клей и целлулоид можно было получить в их лаборатории. Объемы-то более чем скромные. И каково же было его удивление, когда на выходе получились два изобретения с соответствующими бонусами.
– Что случилось, Павел Александрович? – наконец обернувшись к профессору, поинтересовался Борис.
– Молодой человек, вы понимаете, что глупо забивать гвозди микроскопом?
– Разумеется, я это понимаю.
– Так отчего же тогда Григорий занимается черт знает чем. Новейшие высокоточные станки, пусть не одаренный, но несомненно талантливый, отмеченный Эфиром и подающий надежды артефактор. И тут вдруг сначала какие-то взрыватели к минам, теперь еще вот редуктор для дыхательного аппарата. – Возмущению профессора не было предела.
– Я прошу прощения, Павел Александрович, но ерундой он маялся, когда связался с бомбистами, а потом служил обычным палубным матросом на торговом судне. Здесь же он занят полезным делом. Да, это не артефакты, но тем не менее их важность не менее значима.