— Некромант? Старое дерево давно молчит о роде Воробьевых…
— Знаю, — откликнулся Левшин. — Только верить ли мертвой материи, когда сам род испокон веков управлял ею? Сложно все…
Наследник императора задумчиво посмотрел на министра.
— Сложно, — согласился он, однако не лишив себя возможности поддеть друга: — Надеюсь, сложности не в красоте графини? Мне докладывали, она хороша.
Престолонаследник осторожно оглядел друга, боясь его задеть:
— Ты не подумай, Коля, я не против чего дозволенного. Но тут такое дело… Она единственная наследница двух высоких родов, скандал разразится нешуточный. Дед ее все еще жив, расследование и так ведется в атмосфере строжайшей секретности, чтобы старому герцогу не вздумалось вмешаться. И при благоприятном для нее исходе следствия девчонке понадобится очистка памяти. Вон даже в пансионе пришлось оставить обманку с отворотными чарами, чтобы никто не заподозрил пропажи. И сколько еще удастся держать в тайне исчезновение графа Ершова, неизвестно…
— О ней не беспокойся, — протянул Левшин, отчего-то ощутив, что обсуждение графини ему неприятно. Вот ведь… Всего с полсуток знакомы, а проблем с ней больше положенного. — Да и тебе ведь известно, что есть уже у меня одна.
— Та девчонка-секретарь? — Павел откинулся на спинку кресла. — Аукнется тебе эта связь. Она же из побочной ветви рода Щукиных и попала на службу по просьбе двоюродного дядьки. Старый барон амбициозен не в меру. Тот еще гордец, хоть и голодранец. А с гордецами, Коля, трудностей много. И еще эти новомодные нравы, которые свободнее моих сапог… Женись на ней или расплатись как следует, чтобы не дарить ненужной надежды.
— Согласен, — виновато склонил голову маркиз. — Надо бы уже заканчивать с этим. Жениться, конечно, не женюсь, впрочем, она девочка умная и всегда понимала это. Но счет в банке открою внушительный. Настолько внушительный, что она разом забудет о своих чувствах.
Собеседники улыбнулись друг другу, понимая, сколько сложностей могут принести женщины, и все же министр ни на минуту не забыл о цели своего визита:
— Ты мне вот что скажи, Павел. Сколько высоких родов менялись кровью с Воробьевыми?
Царевич задумался, снова затянувшись сигарой:
— Пожалуй, всего шесть: Левшины, Соколовы, Зайцевы, Никитины, Волковы и Щукины.
— Понятно, проверю. И да, что с духовными друзами? Кто зачаровывает их теперь?
— Так все неизменно, — отмахнулся повелитель. — В женском монастыре возле Петергофа живет наследница уже упомянутого рода Зайцевых, которую сослали из дома много лет назад. Сказали, что блаженная она какая-то: вроде даже целители ее осматривали, ничего не сумев сделать. Род этот старый, и дар в нем мощный всегда пробуждался. Стихия — кристаллы-друзы…