Новобрачные отправились расписываться, а Дама вместе с шафером вышли из церкви посмотреть, наготове ли фотограф. Тот был на месте.
— Давненько мы тебя не видели, — произнес у него над ухом чей-то голос.
Он обернулся и увидел священника, глядящего на него с тем обиженно-озабоченным выражением, которое бывает у людей, призванных заботиться об окружающих за оплату.
— Да, боюсь, давненько, — сказал он. — Все служба, знаете, — пояснил он с улыбкой.
Священник осмотрел военную форму, надетую по настоянию Эви, задержав взгляд на бежевом берете с эмблемой, изображающей перекрещенные крылья.
— Что ж, будем надеяться, что теперь скоро вновь увидимся, — сказал он.
Дама кивнул, глядя вслед этому человеку, отошедшему поговорить со второй ею сестрой, Розмари. Пару лет назад, после колумбийской операции, Дама начал регулярно посещать церковь, и эту, в родном Сазерленде, и другую, на окраине Херефорда, во время несения службы. Он мог бы посещать и полковую часовню, но почему-то скрывал от товарищей свою набожность. И не из-за страха перед тем, что они начнут подшучивать, — а они, несомненно, не упустили бы такой случай, — а просто потому, что эта набожность касалась только его самого, и никого больше.
Вскоре он понял, что это чувство не касается и окружающих его священников, других верующих и самой церкви. Он перестал посещать службы, ища другие способы выражения того внутреннего томления, которое и сам себе не мог объяснить. Он не был даже уверен, имеет ли это чувство вообще отношение к Господу, по крайней мере к тому Господу, который большинством воспринимается как некая концепция. Из всех неуклюжих попыток объяснить вырисовывалась следующая картина: он тянулся к чему-то большему, более возвышенному, чем он сам, и в то же время совершенно особняком стоящему от других людей.
Позднее он еще резче ощутил это чувство — на свадебном торжестве. Так было приятно вновь увидеть старых друзей: ребят, с которыми учился в школе, играл вместе в футбол, но оказывалось, что им нечего сказал» ему, а он ничего особенного не мог сказать им. Несколько воспоминаний, пара шуток о городе и его футбольной команде — вот и все. Большинство из старых приятелей выглядели уставшими от работы, а женатые — от своих семейств. Казалось, они больше интересовались чужими женами, чем своими собственными. Дама надеялся, что уж его-то сестра... в общем, если этот Дэвид Кросс ее обманет, ему придется иметь дело с ним.
Постепенно подошла пора новобрачным отправляться в свадебное путешествие в нанятом автомобиле под грохот пустых консервных банок. Вскоре после этого Дама, чувствуя себя подавленным среди разгула торжества, переросшего в пьяное лапанье чужих жен, уехал. Он выехал за город, намереваясь прогуляться в одиночестве вдоль берега моря.