— У него на стуле всегда рюкзак висел, и куртка валялась рядом. В этот раз — ни того, ни другого. Я думаю — неужели сам в шкаф убрал? Заглянула внутрь, проверила — нет. Ни рюкзака, ни куртки.
— В саду я кубиков несколько нашел, ей отдал, — добавил садовник, указав на горничную. — Так она у меня про куртку с рюкзаком спросила — не забыл ли малый где-нибудь под кустом? Днем, если бегать, может и припечь. Так вот — не находил я таких вещей. Мяч находил, кепку, солдатика — все вернул. А куртки и рюкзака не было, клянусь. Вы меня знаете — не взял бы, у моих внуков этого хватает.
Охранник на пропускном пункте тоже отнекивался — камера видеонаблюдения на въезде никого не зафиксировала, а внутри дома и сада слежка была отключена по приказу самого хозяина.
— Мистика, — тер лоб господин Волошко. — Не с вертолета же его украли.
Он понимал, что необходимо сказать Алене об исчезновении малыша, но боялся бурной реакции. Несколько недель назад он лично помог ей вырваться из плена влюбленной ученицы — его племянницы, отыскал Петю, которого сберегли хорошие люди. И снова удар — воссоединенные мама и сын во второй раз потеряли друг друга.
— Аленка, ты только не паникуй, — Иван сам очень волновался и искренне переживал о случившемся. — Ты с Петей давно общалась? Не знаешь, где он? Слуги говорят — не попадался им на глаза.
Женщина равнодушно подняла глаза от бокала мартини со льдом и внятно произнесла:
— Он нас видел. Меня под тобой. Убежал куда-то от позора.
— Подожди, Алена, — как «убежал»? Куда? Ему семи нет! А документы, деньги? Почему ты молчала до сих пор?
— Мне безразлично. Все равно нельзя так жить, Вано. Не хочу я, устала. Незачем. Деньги Петя из твоего кошелька вынул, наличные, карточек не брал.
Иван слушал и не верил — час назад он имел эту женщину, ласкал ее грудь, целовал колени. Он вожделел ее с той минуты, как увидел, перевязанную полотенцами, покрытую синяками. Она была настоящей, трепетной, неравнодушной. Такой, каких у него раньше не случалось и о какой он всегда мечтал. А сейчас перед ним сидит полумертвое бездушное существо с пустыми глазами и шепчет бессвязные фразы.
Волошко стало страшно — он отчетливо осознал, что сам является творцом этого зомби. Это он своим напором и властностью, своей железной волей и сексуальной агрессией растоптал ее личность, перечеркнул всю жизнь.
Думать дальше, продолжать логическую цепочку рассуждений не хотелось. Вывод был слишком очевиден — желанная красавица превратилась в нежелательный балласт, от которого нужно избавляться.