— Это можно, тем более там первую скрипку барышня исполняет, неплохая, но заводная и до денег жадная. Понять ее можно — одна, муж погиб.
— Разбился? Утонул? Сердечный приступ? — предположил Андрюха.
— Погиб, а не сгинул по глупости. В Чечне, слыхали про такую местность? Однополчанин мой, между прочим. Был. Томка за ним и месяца замужем не прожила, только и успела в загс сходить да двойней забеременеть. Сестра она мне, троюродная, дальняя родня.
И Рублев и Подберезский встали, подошли к парню, положили руки на плечи. Он, некрупный, неэмоциональный, с виду совсем обычный, в один миг стал родным. Ломейко без слов понял порыв московских мужиков. Они чуть постарше, вряд ли в одно время служили. Но это ничего не значит. Тот, кто однажды понюхал боевого пороху, всегда признает братом бойца, побывавшего в горячей точке.
В сочинский дом компания прибыла совсем в другом настроении, нежели покидала его на рассвете. Во-первых, стало ясно, что ищут они Петьку верно; во-вторых, встретили нового друга и соратника.
— Теперь и по бокалу красного не грех, — рассуждал Андрей, вынимая бутылку вина из холодильника.
Илья уже дозвонился до сестры Тамары, предварительно договорился о встрече. К сожалению, сейчас журналистка была очень занята и пообещала перезвонить, как только освободится.
Теперь предстояло посетить благотворительное заведение, контролируемое женами Волошко. Решили, что пойдут Илья как представитель власти и Андрей. Он Петю не раз видел, по фотокарточке узнать сможет, живьем — если повезет, и подавно. Рублеву туда лучше не соваться — вездесущая Светлана может узнать «ухажера» и по описанию, если кого-нибудь из сотрудников потянет на откровенность.
Под пункт временного содержания потерявшихся детишек было выделено крыло стандартного детского садика, каких в середине восьмидесятых понастроили по всему Советскому Союзу. Ломейко предъявил усталой барышне с погонами лейтенанта и лицом Мальвины удостоверение. Она внимательно рассмотрела корочки, потом хмыкнула:
— Первый раз, Илюша, ты так официально! Проходи в кабинет, я личные дела на стол у окна выложила — смотрите. Если подробностями интересуетесь — спрашивайте, я в компьютерной базе сама поищу.
— Нас интересует москвич шести-семи лет от роду, Петр Кириллович Зернов. Может назваться фамилией Пацерка. Домашний, ухоженный, опыта бомжевания не имеет, разве что пару деньков.
Мальвина застучала тонкими пальцами по клавиатуре и через минуту дала ответ:
— Такого ребенка в базе нет. Давайте «беспамятных» предъявлю — есть такая категория.