Сидя на мягком ковровом покрытии, она внушала себе, что должна радоваться. Она приняла душ, сыта, у нее ничего не болит, но расслабиться никак не могла, не могла успокоиться. На многие вопросы надо было найти ответы. Почему ее схватили? Как она оказалась в Сирии? Чего от нее хотели?
Сидя в роскошном доме, где было столько защитников, вдоволь еды и горячей воды, она испытывала тревогу и беспокойство. Если бы можно было, она бы попыталась все выяснить сама. Если она узнает о себе что‑нибудь плохое или чудовищное, об этом никто, кроме нее, знать не будет. С этим еще можно жить. Но если Чарли и ее телохранители, бывшие военные, «Друзья Деклана», узнают, что Джейн Доу – ужасный человек, они решат, что она их подвела. Окажется, что их помощь была напрасной. Ей придется уйти, если они прежде не передадут ее в полицию, ФБР или ЦРУ. Ее пробила дрожь, затрясло всем телом. Невыносимо будет видеть ненависть и разочарование на их лицах после всего, что они для нее сделали. И Гас поймет, что его подозрения подтвердились.
Она посмотрела на диван, и сердце у нее едва не остановилось.
Гаса там не было.
Джейн напряглась. Ее пульс участился.
– Я не собирался к тебе подкрадываться. – Гас вышел у нее из‑за спины. Он нес одеяло с кровати. – Решил, что оно тебе пригодится. – Он накинул одеяло ей на плечи. – Я бы что‑нибудь сказал, но ты так глубоко задумалась…
Джейн плотнее закуталась в одеяло.
– Спасибо.
– Что, не спится?
– Не хочу спать, – ответила она.
Он сходил к дивану за своим одеялом и вернулся к ней. Расстелил одеяло на полу.
– Плохие сны?
– Да… – Она подтянула колени к животу и обхватила их руками.
– Иногда полезно поговорить о них. – Он пожал плечами. – Так говорит мой психотерапевт. Правда, я не всегда ему верю.
Она тихо рассмеялась.
– Не думаю, что в моем случае разговоры помогут. Только усилят воспоминания.
– Значит, что‑то ты все‑таки помнишь? – Он развернулся к ней и пытливо заглянул ей в глаза.
– Только плен. А от таких воспоминаний я бы с радостью избавилась.
– Ясно. – Он посмотрел в окно. – Если это тебе поможет, мне казалось, что некоторые мои самые тяжелые воспоминания никогда не уйдут. Мне много лет снились страшные сны о задании, которое окончилось очень плохо. Сны не ушли, но больше не действуют на меня так сильно, как вначале.
Джейн положила подбородок на колени.
– У меня нет хороших воспоминаний, которые можно было бы противопоставить плохим. – Она не жаловалась, просто констатировала факт. Ей не нужна была жалость от сидящего рядом мужчины. Только его понимание.
– Да. Представляю, как тебе тяжело.