– Чтобы немного подзаработать, – растерянно произнесла Скай, стараясь унять панику. – Там неплохое местечко.
Она отметила, что в глазах Лазаро появился жесткий блеск, а в линии подбородка явно угадывалось напряжение, но заставляла себя держаться с достоинством и не показывать испуга.
– А зачем, черт возьми, тебе это нужно? – спросил он.
– Я хочу заработать себе на билет в Дублин.
Взгляд Лазаро скользнул в сторону, зацепившись за что‑то позади Скай. Подойдя к мольберту, он взял в руки фотографию и, повернувшись, произнес с плохо скрываемой яростью:
– Что… кто это?
– Дочь этого человека хочет, чтобы я нарисовала его портрет. Она хочет подарить его отцу на день рождения. Ему будет восемьдесят лет.
Лазаро поставил фотографию обратно и, вытащив телефон, протянул его Скай – она увидела изображение самой себя, улыбающейся кому‑то из прохожих и берущей деньги из его рук. Заголовок статьи гласил: «Мы ее нашли! Мать ребенка Лазаро Санчеса, одного из богатейших людей в мире, вынуждена выживать на улице».
Возвращая телефон, Скай с вызовом произнесла:
– Я и понятия не имела, что там были папарацци.
Лазаро, однако, продолжал держать перед ней телефон, словно желая, чтобы изображение как можно прочнее удержалось в ее памяти.
– А я вот думаю, что ты сама им позвонила вместо того, чтобы сообщить мне о своем желании уехать. Снова устроила спектакль на забаву публике. Только посмотри на себя! Ты здесь выглядишь студенткой, что перебивается случайными заработками.
Боль и ярость захватили Скай целиком, и она язвительно произнесла:
– Мне жаль, что я не отвечаю твоим высоким требованиям, но с моими скудными средствами и еще более скудным гардеробом это сделать трудно. И потом, – добавила она, – мне что, повторить, что до тебя невозможно дозвониться? Я пыталась это сделать, но после недели безуспешных попыток осознала, что ты, видимо, решил избавить меня от своего внимания. Мне нужно было как‑то позаботиться о себе самой.
На щеках Лазаро появились яркие красные пятна, но Скай это не принесло облегчения. Напротив, она вспомнила, что именно так он выглядел после страстной ночи с ней: румянец на щеках, сверкающие зеленые глаза и выражение неумолимой настойчивости на лице…
Вновь обругав себя за слабость, Скай сказала:
– Я не звонила журналистам. А ты, наверное, хотел спрятать меня подальше от высшего общества, чтобы я не испортила твоей безупречной репутации?
Лазаро испытал укол совести – он и впрямь надеялся, что, увезя Скай подальше от сплетен, сумеет заставить всех забыть о скандале. Но ситуация продолжала выходить из‑под контроля, точно некто невидимый обращал все его усилия прахом и неизменно смеялся в лицо. Все усугубляло то, что он продолжал желать Скай каждой клеточкой тела – особенно сейчас, видя ее расстегнутую пуговку на джинсах, скользя глазами по соблазнительно округлой груди в вырезе полупрозрачной майки. Странно, ведь последние две недели он провел в обществе безупречных, ослепительных женщин, и ни одна из них не вызвала в нем ни малейшего отклика.