В этот момент из динамиков раздался визг тормозов. Тринити инстинктивно впилась пальцами в грудь мужчины – и увидела, как его ладонь накрыла ее руку. Ее мгновенно охватило еще большее блаженство и спокойствие.
– Хорошо спала?
Под ее пальцами грудь его завибрировала – и девушка принялась выводить узоры на его футболке. Наконец, набравшись смелости, она подняла голову, чтобы увидеть лицо Ретта.
– Да, – произнесла она. – Спасибо, что заменил подушку.
В полумраке блеснули его белоснежные зубы – он улыбнулся.
– Да не проблема, я все равно отнял у тебя ее.
Он откинул с лица ее волосы, выбившиеся из прически, – сердце Тринити забилось быстрее – и повернулся к ней, полулежа на подушках боком. Теперь они смотрели друг на друга, и лица их были на одном уровне, но отчего‑то Тринити все равно ощущала, как его пристальный взгляд подчиняет ее себе, не давая отвести глаз.
– Тринити? – спросил Ретт, и она поняла, что он хочет понять, можно ли продолжать – а она не знала, что ответить.
Без сомнения, некоторые женщины не размышляли бы дважды и бросились бы в объятия этого красавчика без оглядки, но Тринити никогда не поступала необдуманно. Она рассуждала: вряд ли их взаимное притяжение можно сейчас назвать внезапной вспышкой, ведь Ретт уже доказал, что думает о ней и способен поддержать в трудных ситуациях. И сегодня он повел себя вовсе не как равнодушный человек, которого интересует только личная выгода, а как друг – так неужели этого недостаточно?
Тринити протянула руку и провела большим пальцем по щеке Ретта, обводя контур его лица, – пальцы щекотали жесткие щетинки. Внезапно ей подумалось: каково было бы ощутить это покалывание на коже живота или бедер? Ретт медленно закрыл глаза, – но не пошевелился, позволив Тринити исследовать себя дальше. Рука ее скользнула по его шее, волосам – пальцы зарылись в них, пробуя на ощупь: темные волосы на затылке казались более мягкими, а седые волоски на висках – жестче. Она провела пальцами по его губам, подбородку, спустилась на грудь и приблизилась к животу. Под ее прикосновением мышцы его напряглись – Тринити захотелось закрыть глаза и отдаться ощущениям, но она не могла отвести взгляда от лица Ретта. На нем не было ни неприязни, ни удовольствия – скорее, удивление и интерес. Он словно впитывал ее прикосновения. Тринити переменила позу, чтобы пустить в ход обе руки, и прижала ладони к телу Ретта, словно испытывая упругость мускулов, он, казалось, чуть подался вперед, и по ее коже побежали мурашки. Наконец она обхватила руками его плечи – сила, с которой она их сжала, недвусмысленно говорила о том, чего она ждет. Ретт подался вперед и поцеловал ее в лоб – затем губы его коснулись ее бровей, щек и, наконец, губ. Соблазн раскрыться ему навстречу был слишком велик – и Тринити не устояла, крепче прижимаясь к нему. Он же не спешил, и плавный танец прикосновений губ и языка рассыпал мурашки, что волнами бежали по телу. Она даже не смогла сдержать стона – все, что он делал, было прекрасно, лучше, чем она себе когда‑либо представляла.