Обычно на разъезде Каменка с поезда обязательно сходили два-три человека из гарнизона. В ту ночь, кроме Кудряшова, поезд не оставил никто.
Оглядевшись, Кудряшов спрыгнул с торца деревянной платформы, чтобы метров на пятьсот сократить путь к тропе, что вела через лес к «спецобъекту». Можно было, конечно, свернуть на бетонку, но ночью вряд ли встретишь машину-попутку. Куда надежнее прошагать самым коротким путем через лес.
Луна в последней четверти не столько светила, сколько обозначала свое присутствие на небосводе. Дорожка, натоптанная за многие годы, в тени леса выделялась едва заметной серой полоской. Кудряшов шел осторожно, боясь споткнуться о толстые корни сосен, которые, как здоровенные змеи, переползали через тропу. Под ногами похрустывала мелкая каменистая крошка.
Кудряшов шагал ходко, стараясь побыстрее добраться до гарнизона. Ему не давала покоя мысль о том, что «заведование», как ему сообщил в городе на вокзале сослуживец, уничтожено взрывом. Вот оно, «особое обстоятельство». Теперь его затаскают по допросам и очным ставкам. На кого же свалить вину, как не на прапора? Ах ты, мать его!
Кудряшов любил свое дело. Он был потомственным крестьянином того сорта, который в народе именуют «скопидомами». Увидев на земле бесхозяйственную проволочку или бечевку, а тем более гвоздик или шурупчик, он сматывал все длинное в колечки, а остальное приносил домой и бросал в инструментальный ящик. Кудряшов просто не понимал, как можно пройти мимо, а уж тем более сознательно бросить на землю вещь, в которую вложен чей-то труд. А уж к оружию, которое поступало под его опеку, он относился со священным трепетом. Каждый автомат он буквально нянчил в ладонях, любуясь совершенством замысла и формы, воплощенных в металле.
Может показаться странным, но прапорщик Кудряшов, носивший на плечах погоны, никогда не задумывался над тем, что оружие, которое он сберегал, предназначено убивать. Он сохранял имущество с тем же старанием, с которым в колхозе сберегал бы зерно, на топливном складе — уголь, поскольку верил, что все это есть общественное достояние и растрачивать его — значит обеднять общество и казну.
Задумавшись, Кудряшов не заметил, как за его спиной из тени деревьев возник человек. Только когда совсем рядом хрустнула щебенка, прапорщик обернулся. Но уже ничего не увидел. Жизнь и сознание ушли из него так, словно в помещении погасили свет — наступила полная темнота и полная тишина…
***
В короткий срок Гулливер поставил оружейный бизнес на широкую ногу. Нашел источник получения вооружения. Отладил каналы поставок. Подобрал надежных посредников, которые приобретали товар для перепродажи в странах Юго-Восточной Азии. Система заработала бесперебойно и четко, принося немалую прибыль.