Из динамиков, скрытых за деревянными потолочными балками, доносилась рождественская музыка, звенели колокольчики и ангельские голоса детского хора. В камине весело трещали поленья, а старая борзая развалилась на коврике перед камином, явно довольная жизнью. Снаружи снова пошел снег. Крупные хлопья плавно падали на уже покрытую снегом землю, образуя пушистый снежный ковер. Зимний день короток, и солнце начало опускаться за горизонт. Приближались сумерки. Джаспер знал, что скоро Генри предстоит кормить постояльцев обедом, и он снова пойдет помогать, потому что, по крайней мере, таким образом он был полезен. Ему необходимо было хоть чем‑то себя занять в этом мире вынужденного бездействия.
В другом конце комнаты сидела тетя Лиз и резала на полоски праздничную оберточную бумагу, чтобы дети продолжили собирать гирлянду. Она одобрительно улыбалась Джасперу. А вокруг него трудолюбивые ребятишки мастерили, по выражению Саши, «самую необыкновенную и длинную бумажную гирлянду в истории бумажных цепей». Джаспер подозревал, что к тому времени, как они закончат, этой гирляндой можно будет несколько раз обвить холл, ресторан и бар, расположенные на первом этаже. Родители детей расслаблялись в баре, явно благодарные Джасперу за то, что им не пришлось развлекать своих детей во время вынужденной остановки в гостинице. Узнав от Тори и молоденького полицейского, который зашел в гостиницу и подтвердил, что дорога до завтра будет закрыта, постояльцы поскучнели. Только дети и Джаспер восприняли новость позитивно.
Он еще не все узнал об этом месте, где выросла Тори, чтобы уехать. Ему хотелось выудить побольше информации у Тори, Лиз и Генри. Но она исчезла вместе с дядей Генри до того, как он смог поговорить с ней по‑настоящему, а потом вообще не появилась за ланчем, пока они с Генри подавали бутерброды и домашние булочки с колбасой. Он хотел пойти и найти ее, принести ей немного еды, но Генри покачал головой и занял его работой на кухне.
Это было несколько часов назад. Теперь изготовление бумажных цепочек с детьми было единственным, что отвлекало его от мыслей о том, где Тори и о чем они с Генри говорили. Иначе он просто рехнется.
Что в ней такого, что заставляло его так отчаянно пытаться ее понять? Раньше он был вполне доволен своей жизнью и никогда не лез в чужую. Так что же изменилось? Джаспер хорошо знал ответ на этот вопрос. Открытие правды о своей семье: отец лгал ему всю свою жизнь, его лучший друг делал то же самое в течение многих лет. Кроме того, он извлек хороший урок из неудачного опыта первой любви. Джаспер понял простую вещь: никто на самом деле не был тем, кем казался. За любым на первый взгляд счастливым и благополучным фасадом могла скрываться огромная ложь. Если люди, которые утверждали, что заботятся о нем и любят его, могли лгать ему в лицо изо дня в день, то сколько еще обманов и лжи могли скрывать люди, которым до него не было дела?