Девушка, которая может пробраться в уединенную хижину, чтобы упасть в объятия полуголого ковбоя. И не важно, соответствовало ли это ее имиджу.
Сейчас это было совсем не важно.
Это было чем‑то первобытным, чем‑то более реальным, чем реальность. Это была фантазия во всей своей яркости и великолепии.
Внезапно она почувствовала единение со своим телом, которого прежде не испытывала.
Ее волной накрыли неизведанные ранее ощущения, неизведанное ранее страстное желание.
Она взялась руками за пояс своего пальто.
А он пристально наблюдал за ней.
Пульсация у нее между ног усилилась.
Она развязала пояс, потом расстегнула пуговицы на пальто и позволила ему упасть на пол.
На ней не было ничего, кроме красного бюстгальтера, красных трусиков и черных туфель.
– Ох, Красная Шапочка, – прорычал он. – Мне нравится этот цвет на тебе.
Голод в его глазах был такой сильный, что она почувствовала, как он эхом отзывается в ней. Она чувствовала, как ответный голод начинает зарождаться в ней.
Ни один мужчина прежде так не смотрел на нее.
Они, безусловно, хотели ее. Испытывали желание.
Но они не хотели поглотить ее, а у нее возникло чувство, что ее Большой Страшный Волк может легко сделать это.
Она ожидала, что он приблизится к ней, но вместо этого он отошел от нее, подошел к кровати и сел на краешек матраса, не отводя от нее взгляда.
– Я хочу, чтобы ты подошла ко мне, – сказал он.
Она направилась к нему, стуча каблучками по полу. Ей не нужно было говорить, что ей делать, потому что она интуитивно чувствовала, чего он хочет.
Это было очень странно, это было невозможно, но почему‑то этот мужчина, которого она едва знала, был ей ближе, чем те, с которыми она раньше подолгу встречалась.
Но это было именно так.
И, может быть, этого она не предусмотрела.
Она хотела лишь физической близости, но испытывала не просто влечение. Это было гораздо больше, чем влечение. Это была ненасытная потребность.
Его тело было восхитительно незнакомым, но в то же время знакомым.
И это относилось и к его желаниям.
Она подошла к нему, положила руку ему на плечо, оперлась коленом о матрас и прижалась к нему.
– Я здесь, – сказала она.
Он обхватил ее рукой за талию и провел ладонью по ее тугой попке. А потом сильно сжал ее ягодицу, и она ахнула.
– Полагаю, отчасти тебя привлекает то, что я буду немного грубым.
Она облизнула губы и кивнула. Она не могла вымолвить ни слова.
Она не осознавала, что хочет именно этого, но, когда он произнес эти слова, она поняла, что он прав. Когда он дотрагивался до нее так – властно и собственнически, – она знала, что хочет именно этого.