В глазах, вернее, в единственном глазу Одноглазого зажегся огонь. Он наклонился поближе к Максу. Этот его маневр не ускользнул от внимания Мясника. Оказалось, что он был не так прост и совсем даже не думал спать.
— Эй, Одноглазый! Смотри, не вздумай придушить легавого, — прокричал он, открыв глаза. — Владелец приказал мне сохранить копа живым. Смотри у меня…
— Что ты, Мясник, я только объяснил ему, какое дерьмо он из себя представляет, — ответил поспешно Одноглазый, изображая на лице неподдельную ненависть с Максу.
— А, ну это можно. Всегда полезно рассказать легавому, кто он есть на самом деле. Я этим еще до Удара занимался…
С этими словами Мясник снова «заснул». Зато, услышав, о чем идет речь, оживился старец Ли. Он поднялся с земли и засеменил к тому месту, где лежал Макс. Подойдя, он злобно прошипел:
— Ну что, легавый, не захотел воспользоваться тогда моей добротой? Ты приковал меня. Но Бог покарал тебя! Теперь ты умрешь в страшных мучениях.
Старец рассмеялся противным кашляющим смехом.
Потом он мгновенно смолк и больно пнул Макса в бок.
— И почему все привязались к этому слову «легавый»? — проговорил громко Макс и, незаметно собравшись, нанес старцу сильный удар в живот связанными ногами. Старец с визгом отлетел в сторону. Упав на землю, он принялся скулить:
— Он ударил меня! Мясник, он меня ударил!
Мясник лениво приоткрыл глаза и произнес:
— Отползай, старик. Ты же слышал, легавого не трогать.
Старец обиженно отполз подальше от Макса и забился под чахлую акацию. Выждав немного, пока все успокоится, Одноглазый продолжил:
— Я хочу попасть на Побережье. Здесь мне житья не будет. Я ведь в банду пошел потому, что тошно было овец пасти. Ты поможешь мне?
— Советом что ли? — скептически произнес Макс, хотя на самом деле он не пропустил не одного слова. Вот уж, действительно, добрые дела возвращаются сторицей.
— Нет. Я развяжу тебя, и мы вместе бежим. А ты за это поможешь мне добраться до Побережья. Договорились?
Про себя Макс подумал, что в самолете всего одно свободное место. Но потом он решил, что ему на Побережье делать нечего.
— Договорились. — ответил он.
Одноглазый радостно улыбнулся. Потом он снова изобразил на лице смертельную обиду на Макса и замахнулся для удара. Потом, бросив взгляд в сторону Мясника, передумал и сделал вид, что хочет проверить, крепко ли связан пленник. Что ж, в актерских способностях Одноглазого сомневаться не приходилось. Ловко орудуя острым перочинным ножом, он разрезал веревки на ногах и руках Макса. Тот остался лежать, не двигаясь, только незаметно разминая затекшие мышцы.