— Знаю, говорили… Но как только Фёдор на пост заступил, сразу сейф специальный приобрёл с кодовым замком. Код сам придумал. Не переживайте. — Он впустил Зиночку в сторожку.
Зинаида была приятно удивлена. Внутри всё изменилось до неузнаваемости. Строго, чисто, рационально.
— Скоро столбы поставим и камеры устанавливать будем. На въезде и по периметру, — пояснил Олег Николаевич. — А вот и сейф. Полюбуйтесь, приварен к арматуре! Открываем…
Он загородил своим мощным телом обзор и, нажав кнопки, открыл кодовый замок. Извлёк коробочку и показал Зинке её ключи.
— Вот, барышня. Не беспокойтесь, ключики на месте. Можно убирать?
— Можно, — пробормотала Зиночка.
— Если не секрет, чем был вызван интерес?
— Просто решила проверить. Я пойду, Олег Николаевич. Приятно было познакомиться.
— И мне, деточка, приятно. Заходите, если что…
«Получается, что ключи никто не брал, — размышляла она на обратном пути. — Сейчас же позвоню Фёдору».
Кольцов долго не отвечал, наконец в трубке раздалось шипение, и прерывающийся голос Кольцова сообщил:
— Зина, говорить не могу, просят отключить телефон!
— Ты где, Фёдор?
— В самолёте! Лечу в столицу, утром вернусь.
— Зачем? — удивилась Зинка.
— Затем, что есть вопросы, которые по телефону не решаются. Пока! До завтра.
Ну Фёдор даёт! В самолёте он! Полтора часа туда, полтора обратно… Для бешеного коня, перефразировала Зинка известную поговорку, полторы тыщи километров не крюк.
На следующий день Зинаида с нетерпением ждала вестей от Фёдора. Она даже поймала себя на мысли, что привыкает к его хамовато-панибратской манере общения. Однако, если парень частенько выезжал в секретные командировки, рассказывать о которых не имеет права, стало быть, много что повидал и испытал на себе. А людям, которые не раз стояли над пропастью и видели ад своими глазами, прощается многое. Пусть Кольцов не блещет манерами дамского угодника, зато быстро соображает и не болтает лишних слов.
Когда кипящие мозги не дают покоя, лучше всего занять руки. Зинка решила налепить пельмешек. Приготовив тесто и фарш, расположилась за столом, включив телевизор.
На первых трёх десятках лепки русско-народных изделий посмотрела тягучую мелодраму о любви непонятой красивой женщины к уклоняющемуся от супружеских обязанностей мужу. Причём уклонист вызывал у Зиночки больше симпатии, чем страдающая героиня. Сюжет был понятен сразу, хотя предыдущих семьдесят серий она не видела. Красивая всё время плакала и подозревала. Подозреваемый всё время оправдывался и снова пропадал. Зинка прекрасно понимала, что именно такая постановка вопроса позволяет фильму продолжаться до бесконечности. А с другой стороны, целевая аудитория в стране на такие сюжеты всегда найдётся.