— Ах ты подлый французишка! И ты на русского богатыря войною идёшь! Эх, и не учит вас, недоумков, история!
И брат мой единокровный запускает два снаряда подряд, Эштон, само собой, уворачивается от своего, а вот я… А я так и стою с лицом, всем залепленным противным холодным снегом.
Мне так обидно, что не передать словами: это, конечно, игра и притом честная, но как же, блин, больно и неприятно! Снежная каша, обжигающая мою кожу, проникла, кажется, даже за пазуху! Я стряхиваю снег, всхлипывая, а Эштон помогает мне, приговаривая:
— Ну, ты чего так расстроилась? Это же просто игра!
— Больно! — честно признаюсь ему.
Эштон выламывает из стоящего рядом куста длинную палку, привязывает к ней свой белый шарф и поднимает над нашими головами:
— Эй ты, русский типа ниндзя! Как насчёт того, чтобы ввести правила?
Думаю, Армани понятия не имел, что его шарф будет голубем мира. Пусть и временного.
— Никогда ещё русскому богатырю «Хранцузия» правил не диктовала! Запомни это, мальчик! И книжку себе по истории купи!
— Окей, книжку куплю, но в современном цивилизованном мире мы иногда садимся за стол переговоров! Может, ваш непобедимый и грозный «Я» хотя бы попробует выслушать?
— Слабаки! — орёт Настя из Лёхиного окопа, — никаких переговоров, все вы будете нашими рабами!
— Я предпочитаю вассалов! — возражает ей мой брат.
Эштон, смеясь, продвигает дипломатическую линию:
— Я вот что предлагаю: уже почти стемнело, девочки замёрзли, и нам нужно определить победителя.
— Мы с Алексом победители, ты что, не понял ещё что ли? — опять орёт Настя, привыкшая величать моего брата Лёху Алексом, что совсем не правильно. — Нас ни разу не подбили!
— Так и меня ни разу даже не задело! — тут же парирует ей Эштон.
— Это потому что ты трус и в окопе сидишь! Позорище! В нашем роду таких ещё не было!
Последние слова Насти неприятно задели Эштона, я это сразу увидела по перемене в его взгляде и исчезнувшей улыбке.
— Хорошо, пусть так. Алексей, я предлагаю вот что: играем на выбывание, считаем только попадания в голову парням. Девочек выбиваем только целясь в корпус, за попадание в лицо стрелок считается убитым. Что скажешь?
— Идёт, — тут же отзывается мой брат.
— Согласен на поблажки женщинам, они, правда, хорошо уже подмокли, — подаёт голос Эндрю из-за своей ёлки.
— Но у меня условие! — у моего брата всегда нескончаемый поток идей. — Победитель раздаёт пинки под зад всем побеждённым, кроме девочек! Будем считать это данью!
— Окей! — соглашается Эштон, снова улыбаясь.
Подзывает меня знаком:
— Какое минимальное расстояние тебе необходимо, чтобы сделать меткий бросок?