— Тост бесспорно актуальный, — Клэр не может сдержать улыбку, — но я на работе, ребята. Спасибо, конечно.
— Клэр! — кричу ей вдогонку.
— Да?
— У тебя клёвая задница, но тебе здесь не место — знай это! — она прикрывает глаза рукой и убегает ещё быстрее. — А у тебя красивые руки — тоже знай, — говорю Лео.
В его глазах непонимание. И я объясняю:
— Мы не говорим, что думаем. Часто запрещаем себе чувствовать и редко признаёмся в любви тем, кто дорог, скрываем ненависть, огорчение, боль. Мы делаем положенное, забывая о мечтах. Мы служим долгу, жертвуя слишком многим, и делаем это в надежде избежать сложностей, неприятностей, обид, неопределённости. Но жизнь всё равно щёлкает по носу. Безжалостно, и когда меньше всего ждёшь, размазывает его по твоей же физиономии. И знаешь, что самое ужасное?
— Что?
— Травма не смертельна. Ты обязан! Именно обязан жить дальше. Улыбаться людям, убеждая себя, что они не видят и не обсуждают твой поломанный нос за твоей же спиной, работать, никогда не опаздывать, съедать за день минимум пять овощей и фруктов, трижды в неделю посещать фитнес, раз в месяц родителей, иногда встречать друзей, на которых порой смотришь и думаешь: а друзья ли они? Или так, временные попутчики?
Я вздыхаю и зависаю в паузе. Лео не спешит её прерывать. Он вообще, как мне кажется, решил мне не мешать.
— Короче, я задалась целью прожить один месяц своей жизни с точностью наоборот: одеваться, как вздумается. Быть честной с людьми и с собой в первую очередь. Говорить правду, не скрывать ни эмоций, ни чувств. Делать, что хочется (особенно если хочется очень сильно): искупаться в фонтане в жару, питаться только мороженым и пить столько кофе, сколько влезет, потратить состояние на кольцо с бриллиантом, — растопыриваю пальцы прямо перед его носом, предъявляя приобретение, — потому что, будем честными, вряд ли когда-нибудь я получу его так, как хотелось бы, а если это даже и произойдёт, оно никогда не будет таким, какое мне хотелось бы. Кстати, из-за этого кольца мой банк заблокировал карту посреди отпуска, заподозрив в мошенничестве.
Лео вскидывает в удивлении брови.
— Да-да-да! — соглашаюсь с его реакцией. — Видишь? Стоит тебе хоть немного выбиться из стада роботов, как ты тут же получаешь от системы по башке! Это ещё что! Автоматический платёж за ипотеку, скорее всего, тоже не прошёл, так что по приезду домой мне ещё, возможно, придётся бомжевать. И искать работу.
— Что со старой?
— Я же сказала: месяц говорю только правду. И этой правды накопилось слишком много, особенно для моего босса. Ты не представляешь, какое это было удовольствие! Облегчение! Освобождение!