Поэтому незаметный уход группы Духова из колонны может остаться незамеченным моджахедами. Слишком уж привлекателен для наблюдателей походный порядок мотострелкового батальона. Значит, чем сильнее гремит колонна, чем больше пыли она поднимает, тем лучше для дела.
Быстро темнело. Машины вползали в сумерки.
- Притормози. - Галеб нажал на плечо водителя ладонью. - Съезд направо. Нам сворачивать.
- "Лампа", "Лампа", я - "Тепловоз", - проговорил Духов в микрофон. Следуйте мимо. Я на точке...
Они проехали на тихом ходу метров двести.
Мишин до боли в глазах вглядывался в серую безразличность сумерек. Галеб шуршал за его спиной картой.
- Осторожно. Еще поворот направо и круто под уклон.
Водитель сбавил ход до самого малого и бережно, будто вез молоко в бутылках или яйца россыпью, свернул с дороги. "Броник" качнуло, словно он собирался лечь на борт, потом машина выпрямилась и пошла ровно.
- Сейчас налево, - приказал Галеб. - Свернешь и стоп. Мы выходим. - И тут же Духову: - Место очень удобное. Ни с одной стороны нас не видно. Внезапно сюда не подойдешь. В случае чего - отобьемся. Потребуется - уйдем с ходу.
Водитель загнал машину в балочку и заглушил двигатель. Стало тихо. Только ветер посвистывал в стеблях сухой травы - тонко и нудно.
Стукнули люки. Команды звучали вполголоса. Без лишнего шума, понимая жесткую необходимость тишины, "спецы" выпрыгивали на землю и сразу уходили в стороны, на всякий случай занимая места, удобные для обороны.
- Мотай! - Духов махнул водителю рукой. - Ни пуха тебе, ни пера!
Взревел двигатель, и машина, сдав задним ходом, ушла. Заняв разрыв, специально оставленный для нее, пристроилась к колонне. Вся "броня", яростно газуя, потянулась на унылый подъем. Разгоняясь, машины убыстряли бег, колонна превратилась в единое металлическое существо. Гремя всеми звеньями, она уползала в долину.
"Спецы" затаились в темноте, не выдавая себя ни голосом, ни движениями. Все вокруг оставалось тихим и безжизненным.
Выждав ровно полчаса, Духов подал команду:
- Пошли!
В звездном полумраке его фигура стала главным ориентиром. За командиром шли остальные. И сразу группа оказалась в сыпучем песке. Каждый шаг давался неимоверными усилиями. Ноги засасывало, будто в трясину.
Сперва ступни приходилось тащить вверх и только потом удавалось сделать новый шаг.
- Выбрали дорожку, - пробурчал Мишин, в очередТюй раз утопая в зыбуне. Он догнал Галеба и пошел рядом с ним. Спросил как бы между прочим:
- Вы оттуда?
Галеб не стал возражать.
- Аз анджа.
- Анджа - там, инджа - здесь, верно? - Мишин проявлял нескрываемый интерес к афганскому языку и знал сотни две разных слов на дари и пушту.