— Не могу ли я чем-нибудь помочь вашему величеству? — произнес вдруг нежный, полный сострадания голос.
Императрица резко обернулась. Нельзя ошибиться, услышав этот голос, ведь так говорить мог только друг.
И действительно, у одной из дверей, ведущей в комнату, стояла хорошенькая Кристина Бон. Она была занята уборкой платьев и белья в соседней маленькой комнатке и не успела выйти, когда появился император. Таким образом, она слышала всё.
Императрица, увидев, что не одна, громко вскрикнула. В своей растерянности она не сразу узнала молодую женщину, приставленную к ней Лау Ортом.
— О, не бойтесь, ваше величество! — проговорила молодая женщина, плача при виде отчаяния своей повелительницы. — Я предана вам душой, и, как ни далека я от вас, как ни ничтожно мое звание, мне кажется, что я придумала, как вызволить ваше величество из беды.
— Вы? — удивилась императрица. — Но взгляните мне в глаза. Меня окружают предатели. Могу ли я довериться?
— Ваше величество, — эмоционально сказала молодая женщина, падая на колени, клянусь душой! Я готова умереть за вас.
Этот порыв вырвался из самой глубины сердца и не оставлял никаких сомнений в искренности.
— Да, — продолжала Бон, — да, есть предатели. Но именем всего дорогого клянусь, что нет человека, более преданного вашему величеству, чем я! Ожерелье лежало в кофре, который он унес с собою? Или я ошибаюсь, или не то говорю?
— О! — шептала императрица, у которой зубы стучали от страха.
— Так вот, — продолжала Кристина, — планетарное ожерелье надо вернуть.
— Да, конечно, надо. Но как, как это сделать? — с надеждой в голосе поинтересовалась императрица.
— Надо послать кого-нибудь к герцогу.
— Но кого? Кому можно довериться?
— Положитесь на меня, ваше величество. Окажите мне эту честь, моя императрица, и я найду гонца!
— Но придется написать на карту послание!
— Это необходимо. Хоть два слова, и ваш личный шифр на карте с монограммой.
— Но мой приговор, развод, и ссылка…
— Да, если они попадут в руки негодяя. Но я ручаюсь, что всё передадут по назначению.
— Мне приходится вверить вам мою жизнь, честь, мое доброе имя! Невероятно!
— Разумеется, придется.
— Но как? Объясните мне, по крайней мере!
— Моего мужа дня два или три назад освободили. Я ещё не успела повидаться с ним. Это простой, добрый человек, одинаково чуждый и ненависти и любви. Он сделает всё, что я захочу.
Императрица в горячем порыве сжала обе руки молодой женщины, глядя на неё так, словно желала прочесть всё таившееся в глубине её сердца. Но, видя в её прекрасных глазах только искренность, нежно поцеловала её.