— Примите женщин, товарищи! Мы будем дежурить в пикетах! — кричат Мудра, Шадек и другие присутствующие здесь женщины.
— Примем, товарищи. Кладно не даст победить себя и разбить. Докажем, что на место выбывших встанут новые бойцы. В конце концов наше дело победит. Россия и дальше будет для нас маяком и образцом.
— Будет. Клянемся! — гремит зал.
— Еще одно важное дело. Указание для тех, кого, паче чаяния, арестуют. Не надо говорить о наших замыслах, о том, что и как мы подготовляли. Мы начали забастовку как протест против преследований. Мы боремся за свои рабочие требования на предприятиях. За социализацию шахт и крупных имений. Мы создали все условия для забастовки. Все мероприятия были направлены на то, чтобы обеспечить мирное течение забастовки и ее победу. Обо всем этом сказано в постановлении, которое мы размножили. Оно датировано минувшей пятницей. Не нужно говорить, что его издали только сегодня. Вы получили его еще в начале забастовки, в пятницу и в субботу. Поступайте согласно этому постановлению и им руководствуйтесь. Постарайтесь, чтобы и все остальные держали язык за зубами. Мы достигнем этого только в том случае, если все увидят, что мы не сдаемся, не хнычем и не капитулируем. Мы еще повоюем, товарищи.
Уполномоченные расходятся. Они идут выполнять указания, изложенные в постановлении.
События быстро развиваются. Так же быстро со всех сторон подступают к Кладно военные отряды. Приходит сообщение об аресте забастовочных пикетов. По направлению от Праги к Унгошти, Енче. По направлению от Раковника к Лужне, Рженчове — и на других направлениях.
У Тонды конфликт с окружным начальником советником Россыпалом. Арестованных пикетчиков бьют и истязают. Тонда по телефону обращает на это внимание окружного начальника и возлагает на него всю ответственность. До сих пор забастовка протекала мирно. Нигде не доходило до насилий. На шахтах, заводах и в имениях делается все, что необходимо и обеспечивает безопасность работы; сделано все для того, чтобы не было аварий и после окончания забастовки работа могла быть возобновлена без помех.
— Тогда заканчивайте забастовку, — говорит окружной начальник.
— Нет, господин начальник, мы ее еще усилим.
— Как? Что вы собираетесь сделать? — спрашивает советник Россыпал.
— Мы не будем препятствовать, если рабочие, озлобленные насилиями жандармов, отзовут охранные команды с шахт и от домен.
Господин советник выронил телефонную трубку.
Ночью полностью сомкнулось вооруженное кольцо вокруг Кладно. Сомкнулось и вокруг Рабочего дома. Жандармы, войско, вооруженные «соколы», черносотенцы Черженского в русских папахах со всех сторон окружают Рабочий дом. Под сапогами скрипит снег. В ночи блестят штыки. В стороне, за кордоном, охраняемый штыками жандармов, стоит дрожащий советник Россыпал.