— Чорт возьми, восьмичасовой рабочий день — это анархия? Целыми десятилетиями мы за него боремся. С угольными баронами, с правительством, властями и жандармерией, а сегодня, когда мы можем его ввести, — это значит анархия? Нет, товарищи. Какая же это была бы республика, если восьмичасовой рабочий день не узаконила бы? А поэтому да здравствует восьмичасовой рабочий день! С завтрашнего дня ежедневно спускаемся только на восемь часов! — горячится Ванек.
Этот призыв воодушевляет. Растет, словно лавина, от шахтера к шахтеру, от металлурга к металлургу, от рабочего к рабочему. — Да здравствует восьмичасовой рабочий день! Завтра работаем только восемь часов!
День 28 октября в Кладно окончился. Военизация предприятий была ликвидирована. Восьмичасовой рабочий день провозглашен. На другой день на всех шахтах и заводах точно придерживались восьмичасового рабочего дня.
Красное зарево рабочего энтузиазма залило Кладно и его окрестности.
Люди пели, пожимали друг другу руки, обнимались, радовались.
В Кладно не будет провокаторов, не будет штрейкбрехеров, не будет предателей. Шахты и заводы будут экспроприированы. Капиталистические эксплуататоры будут изгнаны. Будет мир, будет радостный труд.
Да здравствует социалистическая республика!
ВОЙНА ПОШЛА НА УБЫЛЬ — СОЛДАТЫ ВОЗВРАЩАЮТСЯ
Наконец настало то, чего тщетно ожидали целых четыре года. Неподвижные военные фронты поддались. Пришли в движение. Прогнулись и разломились. Подтвердилось, что русская революция не укрепила положения немецкой и австрийской армий. Германия заключила с большевиками мир в Брест-Литовске, так что могла ликвидировать Восточный фронт. Но это не повысило ее боевой мощи. Случилось обратное. Австрийские и немецкие солдаты, эвакуированные с Украины и заново посланные на сербский, итальянский и западный фронт во Франции, занесли в армию дух разложения. И даже самые тупые солдаты начали размышлять. Видели развал Восточного фронта. Пережили братание в окопах австрийских солдат с русскими. И теперь каждый из них спрашивает себя: «Зачем меня опять гонят на другой фронт? В России война окончилась. Мир был заключен. Зачем же я вечно должен воевать и жертвовать жизнью? Кто же в конце концов мой противник?» Это вечное «зачем, зачем, зачем» заронили в солдатские головы большевистская революция и пропаганда. Ни австрийская, ни немецкая дисциплина уже не были в состоянии выбить это из солдатских голов. Тщетны были попытки офицеров. Изо дня в день, все чаще и чаще, раздавался при каждом случае, гудел в окопах и резервах призыв: «Долой войну!» И война, наконец, пошла на убыль. Раньше всего это началось на сербском фронте, где действующая австрийская армия развалилась еще летом 1918 года.