Серая машина Каплунова подъехала к дому как обычно, в девять часов утра. Кроме вахтера, бравого парня с армейской выправкой, в холле Олега Матвеевича встретил начальник охраны, еще более бравый и подтянутый. Начальник охраны метнулся навстречу хозяину, но не подбежал вплотную, а остановился метрах в четырех, замер, круто развернулся и двинулся параллельным курсом, не приближаясь, но и не отставая от Каплунова. Он так точно рассчитал каждый свой шаг, что, несмотря на расстояние, отделявшее его от хозяина, изловчился первым подскочить к лифту и нажать кнопку вызова. Двери разошлись, внутренность лифта сверкнула зеркалами, приветствуя бизнесмена, приглашая его войти и радуясь возможности услужить в это прекрасное утро.
Каплунов сдержанно кивнул и вошел внутрь кабины.
— Зайди, — бросил он мимоходом, и начальник охраны, ждавший приглашения, быстро переступил порог.
Двери сошлись, скоростная кабина взметнулась в небо.
Несколько человек, оказавшихся в коридоре офиса, повернулись в сторону хозяина, словно стружки при приближении магнита. Разговоры смолкли, смех оборвался, дымящиеся сигареты исчезли в зажатых кулаках. Жизнь словно остановилась. Лишь когда хозяин скрывался за поворотом, оцепенение исчезало, люди оживали, обретали возможность двигаться, разговаривать, менять выражения лиц.
— Зайди, — небрежно бросил Олег Матвеевич начальнику охраны.
Польщенный охранник, скрывая радость деловым выражением гладковыбритого лица, устремился вслед за Каплуновым в кабинет, опять же не рядом, а чуть сбоку, чуть позади, почтительно склонив голову и держа руки по швам.
Наружная стена кабинета представляла собой огромное толстое стекло, весившее несколько тонн, которое Олег Матвеевич выписал из Германии. Стекло было почти в ладонь толщиной и такой удивительной прозрачности, что визуально его не существовало, и оттого в кабинете постоянно ощущалось нечто жутковатое, провал в небо, звезды и бездну. Каплунов иногда подводил к окну визитеров, с которыми предстояли тяжкие переговоры, и таким образом с самого начала вселял в их души холодок страха и неуверенности. Не видя стекла, человек цепенел от ужаса, боясь сделать неверный шаг и ухнуть в пустоту. Тем более что коварный дорожник спрятал за портьерами бесшумный вентилятор, гнавший в лицо несчастному потоки воздуха. Иногда самому Каплунову становилось не по себе, когда он подходил к самой стене и видел распростершийся под ногами город. Что уж говорить о людях, впервые оказавшихся в кабинете.
Олег Матвеевич любил свое окно и время от времени подходил к нему, заложив одну руку за спину, а второй поправляя невидимую треуголку. В этот момент он являлся идеальной мишенью для снайпера, имей тот возможность подняться на такую же высоту.