– Что же она сделала?
– Тогда ничего. Я и не знал, что она услышала мою болтовню, пока на следующий день во время собрания в холле она не рассказала об этом Колуму.
– О боже!
Я знала, как высоко ценит Колум свою домоправительницу, и не думала, что он мог допустить непочтительность по отношению к ней от кого бы то ни было.
– Ну и что произошло?
– То же, что с Лаогерой, или почти то же. – Джейми хихикнул. – Я был ужасно смелый, встал и заявил, что выбираю наказание кулаками. Я старался держаться достойно и по-взрослому, но сердце у меня колотилось, как кузнечный молот, и меня замутило, когда я взглянул на ручищи Ангуса. Они у него будто каменные и такие огромные. В зале кое-кто засмеялся; я тогда не был такой высокий, как теперь, а весил вдвое меньше. Ангус мог бы мне голову оторвать одним ударом. В общем, Колум и Дугал оба нахмурились, но я подумал, им на самом деле приятно, что я так смело выступил. Тут Колум сказал, что нет, раз я вел себя как мальчишка, меня и наказать надо соответственно. Он кивнул, и, прежде чем я успел дернуться, Ангус уложил себе поперек колена, задрал мне килт и отхлестал ремнем при всем честном народе.
– Ох, Джейми!
– Ай! Ты, наверное, заметила, что Ангус отлично знает свое дело? Он всыпал мне пятнадцать горячих, и я до сих пор могу показать, по какому месту пришелся каждый удар. – Он передернул плечами при этом воспоминании. – Отметины я носил целую неделю.
Он протянул руку и сорвал с ближайшей сосны пучок иголок и растер их между большим пальцем и остальными; в воздухе сильно запахло скипидаром.
– К сожалению, после этого мне не дали спокойно уйти зализывать раны. Когда Ангус кончил порку, Дугал схватил меня за шиворот и отвел в дальний конец холла. Оттуда я должен был проползти на коленях по каменному полу до кресла Колума и оттуда попросить прощения у миссис Фиц, у Колума, извиниться перед всеми собравшимися и, наконец, поблагодарить Ангуса за порку. Я чуть не расплакался в процессе, но Ангус отнесся ко мне благородно: подошел и помог мне встать на ноги. После этого мне приказали сесть на стул возле Колума и сидеть так, пока не кончится собрание. – Джейми понуро опустил плечи. – Это был худший час в моей жизни. Лицо у меня горело, задница тоже, коленки были ободраны, и смотреть я мог только себе под ноги, но хуже всего было то, что мне ужасно хотелось писать. Я чуть не умер. Я бы скорее лопнул, чем обмочился на глазах у всех, но был близок к этому. Рубаха у меня насквозь промокла от пота.
Я с трудом подавила смех.
– Разве ты не мог сказать Колуму?