– Это верно. Но только… он…
Джейми помолчал, обдумывая, с чего начать, потом, пожав плечами, отбросил сомнения, глубоко вздохнул и заговорил:
– Ты должна узнать об этом. Это имеет отношение… к важным для нас вещам.
Дорога здесь была достаточно широкой, чтобы ехать рядом; приходилось только очень внимательно следить, чтобы не наткнуться на торчащие из земли острые камни, и я испытала запоздалую благодарность к Дугалу – лошадь мою он выбрал не случайным образом.
– Это случилось в том самом форте, – снова заговорил Джейми, объезжая опасный участок дороги, – где мы были вчера. Туда Рэндолл и его люди привезли меня из Лаллиброха. Там меня пороли. Через два дня после первой порки Рэндолл велел привести меня к нему в кабинет. Двое солдат забрали меня из тюремной камеры и отвели к нему, в ту самую комнату, где я нашел тебя, – ведь я знал туда дорогу. Когда мы вышли во двор, то встретили моего отца. Он узнал, куда меня увезли, и приехал, чтобы попробовать меня вызволить – или хотя бы убедиться, что я жив.
Джейми легонько подтолкнул своего коня под ребра и щелкнул языком, подгоняя. Еще не светало, но облик ночи изменился. До рассвета оставалось не больше часа.
– Только увидев отца, я осознал, насколько был там одинок и как напуган. Солдаты не хотели оставлять нас наедине, но поздороваться позволили. – Джейми сглотнул и продолжал: – Я сказал отцу, что прошу прощения – за Дженни и вообще за все случившееся. Он велел мне замолчать и крепко обнял. Спросил, очень ли мне больно, – он знал, что меня пороли, – и я ответил, что все в порядке. Тут солдаты сказали, что мне пора, отец крепко сжал мои руки и напомнил, чтобы я молился. Он сказал, что будет со мной, что бы ни случилось, велел выше держать голову и не терзать себя упреками. Поцеловал меня в щеку, и солдаты меня увели. Тогда я видел отца в последний раз.
Голос у Джейми звучал твердо, но глухо. У меня перехватило дыхание; я прикоснулась бы к Джейми, но дорога как раз шла по дну узкой лощины, и я немного отстала. К тому времени, как я снова поравнялась с ним, Джейми уже справился с волнением.
– Ну вот, – продолжал он. – Я вошел в кабинет к капитану Рэндоллу. Он отослал солдат, мы остались одни, и он предложил мне стул. Сказал, что отец обещал залог за мое освобождение, но, поскольку я совершил серьезное преступление, меня нельзя освободить под залог без особого распоряжения, подписанного лично герцогом Аргайлом, поскольку мы на его территории. Я понял, что мой отец направился к Аргайлу. Тем временем Рэндолл заговорил о повторном наказании плетьми, к которому я был приговорен.