Джейми на минуту прервал свой рассказ, словно не зная, как продолжать.
– Мне показалось, – заговорил он снова, – что капитан как-то странно ведет себя. Очень доброжелательно, но за его сердечностью скрывалось нечто, чего я не мог понять. Он не спускал с меня глаз, будто бы чего-то от меня ожидал, хотя я сидел совершенно неподвижно. Он почти извинился передо мной, сказав, что сожалеет, что наши отношения с самого начала складывались так скверно. Он-де хотел, чтобы все было иначе и так далее… – Джейми покачал головой. – Я не мог взять в толк, о чем это он: всего два дня назад он сделал все, чтобы меня исхлестали до смерти. Но когда он позже перешел к сути дела, то изъяснялся очень прямо.
– Чего же он хотел? – спросила я.
Джейми глянул на меня, потом отвел глаза. Темнота скрыла его черты, но мне показалось, что он смущен.
– Меня, – ответил он смело.
Я остановилась так резко, что лошадь мотнула головой и укоризненно заржала.
Джейми снова пожал плечами.
– Он говорил об этом очень откровенно. Если я отдамся ему, он отменит вторую порку. Если нет – пожалею о том, что родился на свет. Так он сказал.
Мне стало дурно.
– А я в ту минуту уже об этом жалел, – продолжал Джейми с оттенком юмора. – Живот заболел так, словно я наглотался битого стекла, и если бы я не сидел, коленки бы у меня подогнулись.
– Ну и что… – начала было я, но голос прозвучал так хрипло, что пришлось откашляться, прежде чем продолжать. – Что же ты сделал?
– Я не стану лгать тебе, сассенах. – Джейми вздохнул. – Я призадумался, очень. Рубцы после первой порки были еще свежи, и я едва терпел прикосновение рубашки. Когда я вставал на ноги, голова у меня кружилась. Мысль о том, чтобы пройти через это еще раз… быть связанным, беспомощным, стоять и ждать следующего удара… – Он невольно задрожал. – Я не имел об этом представления, но мне казалось, что такое соитие по крайней мере приносит меньше боли, чем плети. Бывало, что люди умирали во время наказания плетьми, сассенах, и, глядя на его лицо, я понял, что стану одним из таких, если не соглашусь на его предложение.
Джейми снова вздохнул.
– Но… я еще чувствовал поцелуй отца на своей щеке, я думал о том, что он мне сказал… нет, я не мог этого сделать, вот и все. Я, конечно, не мог не думать, как повлияет на отца моя смерть. – Он как-то странно фыркнул, словно во всем этом находил нечто забавное. – Но вместе с тем я помнил, что этот человек уже изнасиловал мою сестру. Черт меня побери, если он заполучит и меня тоже!
Я вовсе не находила это забавным – совсем! Я увидела Джека Рэндолла в новом, еще более отталкивающем свете. Джейми потер шею сзади и опустил руку на луку седла.