— Никто тебя, наглец, кормить тут даром не станет, — пожилой, уж далеко за пятьдесят, раб Одрий, к которому Игоря направили сразу же по прибытию в замок, привёл его к большому сараю, — Обоз на рудник отправится через три пятидневки, так что пока жить с нами будешь. И работать!
Неожиданно для попаданца раб вдруг попытался отвесить ему подзатыльник и, судя по размаху, довольно крепкий. Только бывшего сержанта спецназа таким простым приёмом не задеть. Он легко увернулся и едва не пробил Одрию двоечку в корпус, но вовремя сдержался — трупы троих неслухов, висевшие на Г-образной виселице, уже расклёванные местными воронами — в отличие от рысей, щук или зайцев — более мелкими, чем их земные собратья, призывали к осторожности и осмотрительности. Сначала надо определиться с тем, что ему тут можно, а что нельзя, и какие могут быть последствия за те или иные поступки.
Вроде бы, уроки вежливости, которые попаданец преподал Густу, прошли без серьёзных последствий, но Игорь тогда и не был приговорённым каторжанином, находился, скорее, в неопределённом статусе. Так и то, отбуцкали древками копий.
Одрий же — раб и, по рассказам Кольта, существо полностью бесправное. Только вот, для кого бесправное? Для барона? Это и понятно. Скорее всего, для всех свободных он никто и звать его никак. А для приговорённого к году каторги и отданному в подчинение к этому придурковатому и злому мужику?
— Руками бы не махал, чучело, — Егоров зло посмотрел на Одрия, — А то ведь и ответка прилететь может.
В произнесённых Игорем словах, только пять было местных ливорских, однако смысл сказанного можно понять и по интонации.
Угроза возымела своё действие. Раб, хоть и смотрел злобно, но повторить попытку физического воздействия на своего нового подчинённого не осмелился.
— Иди туда, — показал он взглядом на сарай.
Для Игоря не было открытием, что в любой социальной группе есть совершенно разные люди, что среди богатых или аристократов, что среди бедных или бесправных. Есть нормальные люди, а есть мудаки. Вот Одрий был из последней категории, никаких сомнений. По роже и повадкам сразу видно.
Сарай оказался вовсе не тем, чем казался. Убогое здание с узкими окошками наверху передней и задней стен, служило, как коротко пояснил сопровождающий Игоря, бараком для не семейных рабов разного возраста и обоего пола. Существуй в этом средневековом мире всякие трансвеститы или трансгендеры — кстати, Егоров не знал, чем одни отличаются от других, а теперь уж, как он понимал, и не узнает никогда — их бы тоже, поди, сюда впихнули. Он выгнал из головы всякие лезущие в неё глупые мысли и шагнул внутрь.