— Почему…
— Обратный эффект. Реакция Шаторского…
— Никогда не слышал.
— Чему вас только учат, — Евдоким Афанасьевич покачал головой, всем видом своим выражая неодобрение. — Один из фундаментальных законов.
Ежи коснулся камня.
Холодно, мать его.
— В месте, где происходит одномоментный выброс энергии, величина которого превышает критическую по шкале Егорьева-Окунева, образуется локус дестабилизированной негативной силы.
Кроме холода не ощущалось ничего.
И тянуло убраться поскорее.
Но Ежи упрямо стиснул зубы. Он заставил себя положить руки на ледяной кокон и сосредоточился. Солнечный камень ощущался… да примерно, как накопитель и ощущался, только большой. Стоило потянуться к нему, и он, очнувшись, сам принялся тянуть из Ежи силу.
— Находиться долго здесь не рекомендую, — проворчал давно почивший маг. — Негативная сила имеет обыкновение сказываться на живых… негативно.
— Тогда…
Камень слабо засветился, позволяя разглядеть не только сумеречные очертания мебели, наполнявшей комнату. Гостиная и есть.
Ковер на полу.
Картины на стенах, и вновь же слишком темно, чтобы разглядеть детали. Столик. Пара кресел. Одно изящное, хрупкое, с резною гнутою спинкой, которую покрывала ледяная короста. Второе куда как больше.
Тяжелее.
Массивные ножки его тонули в ковре, скалились резные волчьи головы на подлокотниках, казавшиеся столь живыми, что Ежи стоило немалого труда не отпрянуть. Он, зачарованный этими головами, не сразу обратил внимания на того, кто скрывался в глубине кресла.
Сперва он заметил желтоватые ладони, возлежавшие на загривках волков, будто сдерживавшие их, недовольных появлением чужака. Потом…
— Да, много воды минуло, — Евдоким Афанасьевич поморщился. — Вынужден признать, что физическая моя оболочка за прошедшие годы претерпела некоторые изменения…
Мертвец был… мертвецом, как бы ни странно сие звучало.
Старым.
Иссохшим. Его голова упала на грудь, и пыльные пряди волос скрыли лицо. Ежи отвернулся, испытывая до крайности неловкое чувство, будто случилось ему ненароком увидеть нечто, донельзя личного свойства.
— Не стоит печалиться, молодой человек, это лишь оболочка…
— Возможно… если бы вы позволили, я мог бы… у вас ведь имеется семейная усыпальница?
Несомненно, таковая была. Старый дом да без усыпальницы? Это просто-напросто невозможно.
— Я бы мог перенести вашу… ваше…
— Тело, — подсказал Евдоким Афанасьевич. — Это весьма любезно с вашей стороны, однако пока я попросил бы вас оставить все, как есть. И вовсе старайтесь не прикасаться здесь ни к чему лишний раз. Как понимаю, о свойствах негативной энергии вы понятия не имеете?