— К сожалению…
— В таком случае… левее, вот там… видите? Шкатулка, украшена головой волка. Только руками пока не берите.
Ежи молча стянул служебный кафтан, изрядно пострадавший нынешней ночью.
— Вот так, — одобрительно кивнул Евдоким Афанасьевич. — Надеюсь, контуры сохранились в целости, и тогда вам нужно будет лишь напитать их силой. А где вы, простите, учились?
— В университете, — Ежи не без труда поднял шкатулку, с виду небольшая и весьма изящная, она оказалась неожиданно тяжелой. И из кафтана норовила выскользнуть, обжечь холодом пальцы.
— Что-то незаметно…
Глава 16 Про ведьм, детей, котиков и тяжелые жизненные обстоятельства
Глава 16 Про ведьм, детей, котиков и тяжелые жизненные обстоятельства
Если вам кажется, что жизнь пошла как-то не так, успокойтесь. Скорее всего, вам не кажется.
Наблюдение, сделанное электриком Петровым на закате карьеры, после встречи выпускников, на которую он вновь не явился ввиду наличия Очень Важных Дел.
С детьми Стася не то чтобы вовсе не ладила или, упасите боги, не любила, отнюдь, скорее уж обстоятельства ее жизни сложились так, что если и приходилось иметь дело, то с детьми изрядно подросшими, которых-то и к детям причисляли весьма условно, в силу возраста.
А вот такие…
Маленькие чтобы, полупрозрачные, будто сказочные феи… и глядящие так, будто Стася вот прямо тут чудо сотворит.
Она бы и сотворила, но…
— Идем, что ли, — сказала она девочке, которая не выглядела испуганной, хотя следовало бы. Вот сама Стася, помнится, жуть до чего перепугалась, в этом доме оказавшись.
И помня о том своем страхе, Стася протянула руку.
А девочка ее взяла.
Собственная ее ладонь оказалась мало того, что хрупкой, будто изо льда сотворенной, так еще и холодной до крайности.
— Ты замерзла?
— Нет… не знаю. Я всегда мерзну, — сказала Лилечка.
— Тогда пойдем на кухню. Там огонь.
В доме имелись камины, в каждой комнате, порой до того огромные, что в них не то что быка — слона спрятать можно было. Однако Стася понятия не имела, как с этими каминами обращаться. С кухонной же плитой у нее поладить получилось.
Девочка не спорила.
То ли воспитанной была, то ли слишком уставшей. И на кухню она спустилась, и оглядевшись, сама забралась на высокий стул.
Стася налила молока.
Подумав, отломала и кусок хлеба, пусть несколько подсохшего, но все одно вполне съедобного. Нет, может, конечно, двухсотлетнее забвение как-то и повлияло на продукт, но ничего другого все равно не было. Да и сама Стася хлеб ела.
Ела и жива осталась.
— Спасибо, — весьма вежливо сказала девочка.
— Пожалуйста, — Стася подавила зевок. — Ей молока не давай…