– Милый, соглашайся, – неожиданно сказала своему супругу эрцгерцогиня София. – Ведь императрица Хельга и кайзер Вильгельм обещают тебе главное – признать наших с тобой мальчиков в качестве законных и полноправных монархов. И пусть потом кто-нибудь только попробует сказать про них что-нибудь плохое! Разве это признание само по себе не стоит земель каких-то диких сербов? Ведь даже своего короля они умертвили таким жестоким способом, что ужаснулись даже французы. Остальные народы в составе нашей империи – культурные и цивилизованные, и только сербы – это дикие бестии, как и русские. Так что отдай их вместе с землями и не жалей.
– Хорошо, – сказал эрцгерцог Франц Фердинанд, – пусть будет так. И, кстати, почему вы назвали ТРИ королевства, которые планируете выделить для моих детей из числа земель Австро-Венгрии, хотя сыновей у меня только два? Неужели в ближайшее время моя жена родит мне еще одного сына?
– Нет, – ответила императрица Ольга, – там, в другой истории, до самого конца у тебя тоже было два сына и одна дочь. Просто в одном из этих трех королевств вместо короля тебе будет наследовать самовластная королева.
– Значит, будем иметь в виду, что у нас снова наступил бабий век… – пробормотал Франц Фердинанд, подавив вздох. – Ну что же… моя великая прапрабабка Мария-Терезия была не такой уж плохой императрицей, да и присутствующая тут госпожа Хельга способна любого заставить молиться, плакать, но все-таки есть горчицу ложками. Все свидетели: я ем и улыбаюсь при этом. Остался только один вопрос – мой дядя. Не думаю, что он собирается помирать в ближайшее время, а без этого все наши разговоры не имеют никакого значения.
– Не беспокойся, – кивнул кайзер Вильгельм, – император Франц-Иосиф в ближайшее время подаст в отставку, чтобы прожить в тишине и покое свои последние дни. У нас есть для этого все необходимые рычаги, ибо даже твой дядя понимает, что без поддержки Германии его Империя в деле против русских не стоит ничего, а мы твердо настроены достичь соглашения с моей кузиной Хельгой. Не только тебе из ее рук пришлось добровольно есть горчицу.
– Ну хорошо, – сказал Франц Фердинанд, – будем считать, что мы договорились. И еще… господин Одинцов. После того как мы достигли соглашения, быть может, вы сообщите мне все известные вам сведения, касающиеся распада Австро-Венгрии и обстоятельств этого прискорбного события? Причины-то мне ясны, но вся картина в голове еще не сложилась.
– Приходите сюда завтра, после часу дня, – сказал канцлер, сверившись с рабочим блокнотом, – тогда и поговорим.