– Не угодно ли чаю? – еще раз предложил Шеман.
– С удовольствием, – не стал на сей раз отказываться Будищев.
– А может еще?.. – вопросительно изогнул бровь гардемарин, но к его удивлению, приятель отказался.
– Не так быстро, Саша. Дел много.
– Да какие же у тебя могут быть дела?
– Ну мало ли… кстати, что-то я не помню, когда Бриллинг с нашей вечеринки ушел?
– Может быть, ты еще не помнишь, как пил с ним на брудершафт?
– Что?!
– Было-было, – с легкой усмешкой подтвердил лейтенант. – Вы ему постоянно подливали, потом стали демонстрировать стрельбу по бутылкам, потом кинулись его обнимать, так что мы боялись, что вы его задушите…
– Вы сейчас серьезно? – недоверчиво переспросил Дмитрий, в памяти которого сохранилась только стрельба и растерянное лицо хорунжего.
– Ну да, – радостно, будто сообщая о награждении или производстве в следующий чин, воскликнул Майер. – Ты потом предложил тост за содружество родов войск, и после этого я Бриллинга тоже не видел.
– После этого он поспешил ретироваться, – с непроницаемым лицом заметил Шеман.
– Полагаете, его смутила моя стрельба? – повернулся к командиру Будищев.
– Скорее, то, что вы стали кавалером ордена Святого Владимира.
– И что в этом такого?
– Для вас, может, и ничего, а для людей сведущих очень много. Вам известно, что в Российской империи у награждений существует строгая очередность?
– Что-то слышал.
– Что-то?! – сарказм в голосе лейтенанта стал настолько явным, что его услышал даже пьяненький Сашка Майер, не говоря уж о начавшем трезветь Будищеве. – Так вот, да будет вам известно, что прежде всего награждают орденами Святого Станислава и Святой Анны третьего и второго класса, а только потом очередь доходит до Владимира. Бывало, конечно, что награждения перепрыгивали через какую-то ступень, но никак не через пять кряду! Да еще и лицу, не в обиду будь сказано, не имеющему никакого чина!
– Полно вам, Николай Николаевич, – вяло возразил гардемарин. – Государь волен жаловать ордена в любом порядке, на то он и государь. А то ведь род графов Блудовых того и гляди пресечется…
– А это тут при чем?! – недобро сверкнул глазами Будищев.
– Прости, друг, – тут же пошел на попятный Майер. – Но ведь всем известно твое происхождение и сложные отношения с родственниками.
– Не со всеми, – задумался про себя прапорщик, вспомнив графиню Антонину Дмитриевну, относившуюся к нему с искренней привязанностью и все еще имевшую немалый вес при дворе.
– В другое время, – продолжал тем временем Шеман, – Бриллинг не обратил бы на эти обстоятельства никакого внимания, тем паче что на дуэли нет надобности отбивать горлышки у бутылок, достаточно просто попасть в грудь противнику, а уж это он сумеет. Но сейчас ему надо заслужить возвращение в гвардию, и посему скандалы, как с вами, так и с вашими покровителями при дворе, совершенно излишни.