– Все нормально, – отмахнулся Будищев. – Люди важнее шмоток.
– У вас были деньги в вещах?
– Немного.
– Да, припоминаю, ревизор Заславский передавал какой-то опечатанный пакет доктору Щербаку. Скорее всего, они в нем, но Александр Викторович теперь оперирует. Что же касается прочих вещей, то я сейчас распоряжусь, и вам их выдадут.
– Благодарю, – кивнул Дмитрий. – Стыдно признаться, но жрать хочется больше, чем в Америку, а просить у маркитантов в долг как-то не комильфо.
– Вы желаете перебраться в Америку? – удивленно переспросил доктор.
– Шучу, Владимир Андреевич, шучу. От голода.
– Никогда не понимал вашего чувства юмора, – отбросил докуренную до мундштука папиросу врач и извиняющимся тоном добавил: – К сожалению, не могу вам ничего предложить. Разве что вечером…
– Не беспокойтесь, – отмахнулся прапорщик. – Теперь не пропаду. Кстати, а какого черта мое барахло вообще взялись описывать и складировать?
– Порядок такой, – пожал плечами Студитский. – При гибели офицера его вещи собирают, для отправки родным. У Мамацева хоть жена рядом, об имуществе Магалова и прочих позаботились в полку. Ваши отнесли к нам.
– А я тут при чем?
– Прошел слух, что вас убили, – развел руками врач и поспешил вернуться в операционную.
– Не дождетесь, – пробурчал ему вслед Будищев.
Через пару минут к ним с Федором вышел фельдшер, в котором они тут же узнали Барнеса.
– Как я рад, господин прапорщик, что вы живы! – расплылся в любезной улыбке Марк. – Ей-богу, даже если бы я узнал, что жив кто-то из моих родственников, я и то бы обрадовался чуть меньше.
– Это почему так? – удивленно поинтересовался Шматов.
– Ах, Федя, – горестно вздохнул сын многострадального еврейского народа, – если бы ты хоть чуть-чуть знал моих родственников, то не спрашивал сейчас.
– Неужто они такие худые люди?
– Не все, – не стал отпираться Барнес. – Вот моя покойная мама при жизни была – золотой человек, а маленькая сестренка и вовсе настоящий ангел. Да только вряд ли она жива теперь, упокой, Господи, их души.
– Не каркай! – нахмурился Дмитрий.
– Что вы, что вы, ваше благородие, – испугался фельдшер и быстрым шагом направился к складу, время от времени поворачиваясь и предупреждая: – Осторожнее, тут какой-то поц наложил камни, не запнитесь. А тут зачем-то нарыли ям, берегите ноги. А вот здесь низкий проем, поберегите голову, особенно ты – Федя!
Аккуратно сложенные вещи Будищева лежали в углу, всем своим видом напоминая о бренности земного бытия и о том, что в лучшем из миров ничего из этого человеку не понадобится. Иными словами, в наличии было далеко не всё.